Сюжеты вокруг Томоса про автокефалию становятся все более гротескными. Мэр Львова и один из кандидатов в президенты Украины Андрей Садовый, по всей видимости, решил хотя бы кончики пальцев окунуть в лучи церковной славы, которую президент Порошенко совершенно стянул на себя. Посетовав на то, что «главные герои» украинской автокефалии по каким-то причинам не присутствовали на Фанаре на вручении Томоса, он решил немного компенсировать эту «несправедливость» – вознаградить патриарха Филарета и митрополита Макария титулом «Почетный гражданин Львова».
Митрополит Макарий не оценил душевного порыва мэра и ответил в том смысле, что с патриархом Филаретом он не хочет иметь ничего общего, включая почетное гражданство Львова. Ответ митрополита, стилистически несколько сумбурный, сводился к тому, что на вручение Томоса он не попал именно из-за упрямого нежелания патриарха Филарета снимать патриарший куколь. Позицию митрополита публика оценила по-разному: одни – как нежелание принимать участие в предвыборном пиаре Садового, другие – как свидетельство отсутствия единства в ПЦУ, третьи – как просто зависть митрополита к патриарху.
Каждая из этих точек зрения заслуживает внимания. Решение мэра Садового о почетном гражданстве действительно ничем не пояснишь, кроме желания приобщиться к томосному хайпу. Но если в распоряжении президента все мощности государственной машины и право раздавать государственные награды, то у мэра нет ничего, кроме Львова. Умилительно, конечно, выглядит желание «компенсировать несправедливость» патриарху Филарету почетным гражданством Львова – начиная с того, что патриарх, уроженец Донетчины, никогда не имел никакого отношения к Львову, заканчивая тем, что автокефалия оказалась для него чистым выигрышем, и что-то еще «компенсировать» просто смешно. Но, повторюсь, ничего, кроме Львова, у Андрея Садового нет.
На митрополита Макария мэр Львова, судя по тону поста на ФБ, несколько обиделся. Об этом говорит уже то, что мэр решил предать огласке послание от митрополита Макария, сопроводив его своим «жаль, что такое происходит между священнослужителями». Однако в создавшейся неудобной ситуации вина именно Садового, а не «конфликтного» митрополита – такие вещи, как присуждение званий и прочих «компенсаций» следует согласовывать до того, как обнародуешь свою инициативу, а не после. Тогда и обижаться не придется.
Можно, например, взять пример с президента Украины Петра Порошенко. Который сначала тоже собирался наградить митрополита Макария – орденом Ярослава Мудрого I степени – и даже указ соответствующий подписал, а спустя несколько дней подписывал уже другую редакцию указа, в которой имени митрополита Макария уже не было, а «квоту УАПЦ» получил митрополит Андрей Абрамчук.
Впрочем, на этом удачные решения президента заканчиваются и начинаются сомнительные. Поскольку патриарху Филарету, как известно, президент дал звание Героя Украины.
Те, кто объяснял резкость митрополита Макария завистью, имел в виду, видимо, именно этот факт – патриарху Филарету дали «героя», а митрополиту Макарию предложили всего лишь орден. От которого он, судя по всему, отказался – так же как от совместного с патриархом Филаретом почетного гражданства Львова.
Президента можно упрекнуть как минимум в том, что если уж давал «героя» одному предстоятелю, то следовало бы точно так же уважить и второго, подчеркнув равный взнос обеих веток украинской автокефалии.
Но разница, которую томосоносный президент сделал в награждении, сеет нехорошие подозрения – о том, например, что звание Героя могло входить в пакет «отступного», которое президент гарантировал патриарху Филарету за уступки, необходимые для проведения Собора и получения Томоса. Позиция патриарха, как известно, была резкой и упрямой, а Собор очень нужен был президенту. Это теперь патриарший экзарх Даниил уверяет, что греки были «на все согласные», в том числе на кандидатуру патриарха Филарета. А тогда – по свидетельству все того же митрополита Макария – у обоих бывших предстоятелей взяли обещание не выдвигать свои кандидатуры на Соборе. И если митрополит Макарий беспрекословно подчинился решениям Фанара, то патриарх Филарет гнул свою линию до конца и даже немного дольше.
Что ж, в результате заработал «героя», в то время как более уступчивый митрополит Макарий – только орден.
Найдется – уже нашлось – немало людей, которые уверены в том, что это справедливо. Патриарх Филарет – «лицо автокефалии», а имя митрополита Макария известно лишь «узкому кругу ограниченных людей». Разве можно сравнивать их вклад в дело украинской автокефалии? – спрашивает почтеннейшая публика, которая очень озабочена Томосом, но о новейшей церковной истории Украины, судя по вопросу, имеет поверхностное представление.
Что ж, раз все наперебой кинулись восстанавливать справедливость, и я не останусь в стороне – пускай даже митрополит Макарий заявит, что не нуждается в этом и не хочет, чтобы его имя стояло на одной странице с именем патриарха Филарета.
Митрополит Макарий был в числе первых священников, которые вышли из РПЦ и присоединились к автокефальному движению в самом начале – в 1989 г., еще при СССР. Когда патриарх Филарет еще не был ни патриархом, ни автокефалистом, а был митрополитом Киевским и Галицким РПЦ, экзархом Украины и как мог боролся с «автокефальным расколом».
«Справедливость» в данном случае состоит не в том, чтобы указать на «компрометирующее прошлое» патриарха Филарета – ничуть не бывало, у многих найдется какое-нибудь прошлое, которое не всем понравится. Справедливость состоит в том, чтобы напомнить: автокефалия была начата людьми, чьи имена теперь или вовсе забыты, или не кажутся такими уж громкими. Которые, возможно, не знали, как строить автокефальную церковь, не имели стратегий, административного таланта. Все, что они имели, – энтузиазм, романтическую идею и готовность рисковать ради нее собой.
Ту изначальную УАПЦ, к сожалению, постигла та же судьба, какая постигла светские национальные движения – их возглавили (и отчасти – обезглавили) прагматики. Автокефальной идее еще крупно повезло, что она оказалась в руках патриарха Филарета – человека упрямого и решительного, способного не только заставить идею работать на себя, но и поддерживать эту идею в «рабочем» состоянии. Он возглавил не им начатое автокефальное движение и обеспечил ему успех на длинной исторической дистанции. Пускай ценой тех мечтаний – и самих мечтателей – которые были у истоков этого движения.
Митрополит Макарий – представитель тех мечтателей и романтиков, той УАПЦ, которая была вначале и от которой мало что сохранилось после всех «обработок» прагматиками и внутреннего разброда, увы, характерного для романтиков. Справедливость – если бы кто-то действительно захотел ее установить – состоит в том, чтобы признать: если не сам митрополит Макарий, то возглавляемая им структура сделала как минимум равный с патриархом Филаретом вклад в автокефалию.
Но наш президент – прагматик, а не романтик. Его интересует конечный результат, а не перипетии истории.
Справедливо и то, что на Фанаре в момент подписания Томоса отсутствовали оба бывших предстоятеля – что бы об этом ни думал митрополит Макарий. Он, конечно, никогда не был такой одиозной фигурой, как патриарх Филарет, никогда не был под анафемой, никогда не рядился в патриарший куколь и не претендовал на него. Но история разместила их на одной странице – тех, кто создал украинскую автокефалию, и кто должен сойти со сцены, чтобы пьеса могла и дальше иметь успех.
Это отчасти ответ тем, кто предпочел в позиции митрополита Макария видеть симптом «отсутствия единства в ПЦУ». К ПЦУ размолвки между митрополитом Макарием и патриархом Филаретом не имеют никакого отношения. Как и сам патриарший куколь на голове бывшего предстоятеля бывшей УПЦ КП. Люди есть люди – они доигрывают свои роли, даже когда занавес опустился. Все, что сейчас происходит с бывшими предстоятелями, касается только их двоих и их общего прошлого, с которым они оба – каждый по-своему – не могут расстаться.
Екатерина Щеткина / Деловая столица
