Когда на фоне принятия Томоса коллеги обрывали телефон с одним-единственным вопросом: будут захваты храмов? а «с кровью» или без? – все имели в виду возможное противостояние между сторонниками автокефалии и «московскими агентами». Мало кому хватало воображения предположить, что прихожане ПЦУ будут выходить на защиту своих храмов от патриарха Филарета. Ну и заодно поддерживать своих священников в тех решениях, которые устраивают паству. Это, кстати, хорошая новость. Возможно, это самая лучшая новость, которую вы бы хотели узнать о ПЦУ.
Патриарх Филарет провел встречу со священниками своей епархии – города Киева. Их собралось не так уж много – около 30 человек. Но это не так уж важно – патриарху Филарету в его бурной биографии приходилось и с меньшего начинать. Собственно, он так и сказал: неважно, сколько нас будет. Важно, что мы это сделаем. А люди подтянутся.
«Сделать это» – сохранить УПЦ КП. На встрече со священниками, согласно фрагментам аудиозаписи этой встречи, оказавшейся в распоряжении Cerkvarium, патриарх просил не перерегистрировать приходы «на так называемую ПЦУ». Тот, кто перерегистрирует, выходит из Киевского патриархата.
Патриарх тем самым фактически подтвердил, что ПЦУ и УПЦ КП – это параллельные структуры. Ты либо в ПЦУ, либо в УПЦ КП, и никак их не совместишь. При этом, впрочем, патриарх утверждает, что «мы не выходим из Томоса». Пояснить смысл этой фразы затруднительно, но патриарх довольно часто бывает не в ладах с грамматикой. И с логикой тоже. Он всегда был выше этого. Вернее, это даже к лучшему: чем больше противоречий, тем легче формируется миф.
Речи патриарха не грешат логикой, зато по-своему честны. Патриарх не скрывает, что подписывался под решением Архиерейского собора о ликвидации УПЦ КП. Но это ничего не значит, потому что можно же теперь созвать Поместный собор – а это более высокая инстанция, чем Архиерейский собор, – и отменить это решение. Что же до ПЦУ, она может выйти из УПЦ КП или войти в нее. Эта конструкция также, очевидно, противоречит здравому смыслу: выйти можно, только находясь внутри, а войти – только снаружи. Поэтому остается непонятно «кто на ком стоял» в воображении бывшего патриарха. Но это тоже излишне. Понимать – не задача священников и даже не наша с вами задача. Нам предложено только выбирать: «так называемая ПЦУ» или Киевский патриархат.
Кстати, эта «так называемая ПЦУ» не может не очаровывать: «так называемая УПЦ КП» и ее «так называемые епископы», все это «так называемое» – это был фирменный знак московских «каноничных», клеймивших украинских «раскольников». В устах патриарха Филарета – некогда «так называемого патриарха» – это предельная откровенность.
Ситуация несколько усугубляется тем, что патриарх заявляет, что он «не порывает с так называемой ПЦУ». Он только «сохраняет Киевский патриархат». Который вовсе не был упразднен. Соответствующее решение собора, согласно патриарху, фальшивка. Подписи, мол, настоящие, а текст другой.
Если у вас до сих пор не закружилась голова, и вам не захотелось просто опереться о надежное плечо и сказать «делайте, как знаете, я вам доверяю», вы можете смело лететь в космос.
Эффект, впрочем, может быть и несколько иным: вы пожмете плечами, скажете, что устали от всей этой лжи, и заподозрите, что религия – это таки опиум для народа. И тогда окажется, что воодушевление Томосом, которое церковь могла использовать в миссионерских целях, возымело прямо противоположный эффект. Люди, конечно, не разочаруются в Томосе – даже если он «не такой», это большая политическая победа. Люди разочаруются в церкви. И им уже совершенно неважно, чьего она патриархата.
По предварительной информации, патриарх Филарет планировал собрать своих сторонников на народно-церковный собор 11 июня. До встречи со священниками речь шла именно о «народно-церковном» соборе, потому что поместный собор требует определенных процедур для созыва. Но, судя по речам патриарха, процедуры и вообще формальности – это для слабаков. Он же вполне может созвать и Поместный собор – патриарх он или кто? Патриарх не скрыл от священников своего раздражения епископами, которых он также пытался собрать и «подбить на собор», да не сложилось, потому что общественность подняла шум. Епископы, мол, думают, что раз патриарху 91, а митрополиту Епифанию всего 40, выбор очевиден – надо ставить на того, кто помоложе. Но это ошибка, уверяет патриарх, потому что Киевский патриархат «был, есть и будет», а значит, будет и патриарх. Не один, так другой. И если епископы подсуетятся, то этим другим может стать кто-то из них. Во благовремение.
Патриарх ставит перед своими бывшими сотрудниками сакраментальный выбор: или греки, или я. А Томос? Ну, мы «из него не выходим». За скобками остается то, что Томос останется в ПЦУ, если УПЦ КП от нее отколется. То есть выбор именно таков: или Томос, или Киевский патриархат. Но таких слов патриарх вслух произнести не может. Поэтому дилемма выглядит почти прилично: или патриарх Филарет, испытанный боец, лидер и само воплощение украинской идеи, или митрополит Епифаний – человек, прямо скажем, на этой должности случайный, к тому же совершенно «зависимый от греков».
Патриарх Филарет во всеуслышание заявляет, что митрополит Епифаний не на тех работает. Это значит, он сделал выбор в пользу греков. Вполне логичный выбор, учитывая тот факт, что Томос ПЦУ получила от Константинополя, от него зависит, будет ли украинская церковь принята в православном обществе. Наконец, при патриархе Филарете митрополит Киевский мог быть лишь декоративной фигурой, не имеющей в руках настоящей власти, а греки ему не мешают. Даже, пожалуй, наоборот. Проблема патриарха в том, что греками украинцев не испугаешь. Украина не воюет ни с ЕС, ни с Грецией и даже с Турцией в данный момент находится во вполне дружественных отношениях. Что ж, были попытки намекнуть на то, что митрополит Епифаний и его ближайшее окружение – агенты Кремля. Но получилось смешно.
Патриарх Филарет стремится отыграть все назад – объявить фальшивкой решение Собора о роспуске УПЦ КП, вернуть себе влияние и былую славу. Он, конечно, чувствует себя обиженным и незаслуженно отправленным на почетную пенсию – управлять Киевской епархией. Заметим в скобках, это было уместное и очень милосердное решение, потому что в ПЦУ патриарху Филарету подходящего места не найти. По самым разным причинам и соображениям, среди которых желание греков – малая часть. Он хочет назад, в свой привычный статус, в свой раскол, в свою власть, в тот страх и трепет, в то поклонение и восторг, которые окружали его еще совсем недавно.
Его можно понять. Но вот что интересно: он не один такой. Отыграть назад – тренд нынешней церковной жизни.
Все дело в выборах. Не знаю почему, но у многих, и не только в церкви, сложилось впечатление, что приход к власти Владимира Зеленского (или уход Петра Порошенко) – это что-то вроде перезагрузки компьютерной игры с того сохранения, когда еще все было исправимо.
Эта «точка возврата» у всех выглядит по-разному. В УПЦ МП, например, очень хотели бы вернуться скромно, в «дотомосный» период. Там высказали надежду, что президент Зеленский отменит решения о переходах приходов УПЦ МП в ПЦУ. Как именно президент может взять и отменить решение приходских собраний и местных властей, не уточняется. Видимо, представления о королях-чудотворцах и генсеках-чудотворцах естественным образом распространяются и на президентов-чудотворцев. Почему бы нет? Если один президент мог «создать» церковь и «сделать ей Томос», другой может сделать это все «аки не бывшим».
РПЦ решительно вынула из бабушкиного сундука «Россия-Украина-Беларусь – это и есть Святая Русь». Это, конечно, просто аргумент против украинской и на всякий случай белорусской – чтобы уж два раза не вставать – автокефалии. Мы, мол, одно цивилизационное и духовное пространство, а потому нечего нас делить по греческому усмотрению. Но при прошлом президенте подобные аргументы считались вышедшими из моды. И вот, как вечная юбка-карандаш, они снова возвращаются на подиум.
Отыграть назад – невысказанная тоска многих соотечественников. Вот только и тут единства по поводу исходного файла не найти. Кому-то хочется туда, где не было войны, кому-то еще дальше – в «домайдан», в доллар по восемь, а кому-то и вовсе нужна колбаса по два двадцать. Это сдвоенное ощущение – с одной стороны, гигантской ошибки, в которую оказалась вписана твоя жизнь, с другой – уверенности в том, что избрание Зеленского есть шаг к ее исправлению, – тема отдельного и непростого разговора.
Что же до церковных ожиданий, то они выглядят отчасти смешно, отчасти жалко. До странности много значения придают люди в облачениях, якобы облеченные огромным авторитетом и – по соцопросам – доверием в обществе, перестановкам фигур на телеэкране, и в связи с этими перестановками готовы рисковать и даже жертвовать многим, а то и всем. Притом что к власти в Украине пришел человек, который не имеет никаких симпатий ни к какой-то конкретной конфессии, ни к церкви вообще. И он очень скоро почувствует, что любые заигрывания с любой из церквей только вредят тому лучшему, что у него есть – рейтингу. Возможно, глядя на победу и провал своего предшественника, он уже это понимает.
Екатерина Щеткина / Деловая столица
