Священный Синод УПЦ МП, собравшийся в Киево-Печерской лавре, выглядел со стороны заседанием штаба. На этом заседании «штаб» должен был принять решение не столько о том, как жить дальше, сколько о том, как действовать прямо сейчас. Главной темой Синода стали, судя по всему, константинопольские экзархи. И хотя в целом позиция руководства конфессии была известна — и московского «штаба», и киевского, — оставалась надежда на то, что «соборный разум» примет решение, оставляющее большее пространство для маневра. Такая возможность была, учитывая автономный статус УПЦ МП, владыки не могли, конечно, отбросить прочь позицию Москвы, но могли принять несколько размытую и смягченную ее версию. Могли. Но не стали.
Возможно, это чистая правда: УПЦ МП автономна, и автономия эта широка, как запорожские шаровары. Но она бессмысленна. Это проблема свободы, которую дают тем, кто несвободен, и «не просил» этой свободы, и вообще ни о чем не просил, и не попросит, потому что ему и в голову не придет, что «можно». Так выглядел СССР: люди, у которых не было (и нет) никаких других императивов, кроме воли начальства, и не важно, что на них надето — красные галстуки, серые пиджаки или митры, не важно, что над ними висит — красное знамя или крест, не важно, какую Троицу они исповедуют — Отца, и Сына, и Святого Духа или Маркса-Энгельса-Ленина, — они поднимут руки и проголосуют в едином порыве так, как прикажут. Это люди, которым не привыкать скручивать дулю в кармане, наверняка и на этом Синоде были те владыки, которые готовы присоединиться к новой церковной структуре и которым ничуть не мешают экзархи. Это люди, которые голосовали и подписывали решения, принятые не ими, не потому, что они с ними согласны, а потому, что таковы правила игры. После товарищеских судов такие подписанты обычно подходили к «проработанному» другу, коллеге или даже родственнику и говорили: «Ну, ты же понимаешь… я тебя не осуждаю, просто иначе было нельзя…» Но та империя держалась на страхе. А чего боятся наши владыки такого, что даже страшнее гнева Божьего? Или они думают, что и к Нему подойдут, похлопают по плечу и скажут: извини, родной, но Ты же понимаешь — иначе я не мог…
Никаких неожиданностей Синод не принес. Руководство УПЦ МП продемонстрировало верность делу партии, а не готовность решать реальные проблемы: епископы предпочли делать вид, что «не понимают» и «возмущены». Сразу всеми — и Константинополем, и украинской властью.
«Экзархи» (именно так, в кавычках) по решению Синода должны немедленно покинуть Украину, поскольку пребывают в ней «неканонически». Вселенский патриарх (пока еще без кавычек — но надолго ли?) должен немедленно «перестать вмешиваться». Своим епископам и священникам Синод запретил сослужить с экзархами. Да и вообще вступать в какие-либо контакты. При этом Синод обвинил экзархов в том, что они «нарушают межконфессиональный мир» в нашей стране. Кроме того, владыки потребовали от украинских властей, чтобы они «не делили украинцев на своих и чужих». Замечание касалось «церковных» законопроектов, находящихся на рассмотрении ВР, в которых, в частности, идет речь о возможном появлении статуса «церкви с зарубежным центром» и «церкви с центром в стране-агрессоре».
Наигранное «каноническое возмущение» выглядело просто смешно: несуществующая на карте мира церковь готова собственной грудью (вернее, грудью своих рядовых — верующих и клириков) встать на защиту чужих интересов в собственной стране. Конкретно взятая православная церковь остается очень архаическим институтом. Здесь и в ХХІ в. по-прежнему уверены, что территория важнее людей, а владение важнее влияния.
За одно мы можем сказать спасибо Священному Синоду УПЦ МП: они внесли ясность. Никакого «межконфессионального мира» не может быть на территории Украины, пока здесь есть структуры Московского патриархата. А значит, и никакой двойной юрисдикции.
Что особенно мило в журналах Синода — откровенные отсылки к Оруэллу. Вот, например: «Синод УПЦ закликав Верховну Раду не ділити віруючих українців на своїх та чужих». Но сами ведь и поделили. И стояли много лет на страже этого разделения. И ладно бы, поделили по догматическим соображениям — так ведь нет. Нет никаких догматических расхождений между УПЦ МП и УПЦ КП. Линия разделения проходит по одному-единственному принципу: принятию или непринятию единства с Москвой. «Свои» украинцы для УПЦ МП — это те, кто хочет сохранять единство с Москвой. Пускай даже ценой раскола этой полноты. «Чужие» украинцы есть только для УПЦ МП — «раскольники» называются. Христианская вера, кровь, земля — это все частности, это не делает людей «своими» друг другу. Главное — Москва.
Или, например, «маленькая ложь» Синода о том, что до сих пор — до приезда экзархов — у нас тут был «межконфессиональный мир». Если мир — это война, то да, он у нас был. И хотя константинопольские экзархи не сделали решительно ничего, что могло бы нарушить конфессиональный мир, их в этом обвинили. «Межконфессиональный мир» действительно мог бы наступить, если бы не стало раскола, что и заявлено целью вмешательства Вселенского патриарха. Но Киевская митрополия объявила, что будет препятствовать этому вмешательству. Во имя «мира», само собой.
Какова же цель Киевской митрополии, которая занимается этой подменой понятий? Она ее больше не скрывает — не допустить церковного примирения в Украине. Никакого другого «единства», кроме единства с Моспатриархатом, нам не положено, никакого другого «мира», кроме «русского».
Роль УПЦ МП — это роль часового, который следит за неукоснительным выполнением этого принципа, а ее «автономия» — это свобода решать на месте, как лучше действовать во имя достижения высокой цели указанного «единства».
Но зачем же так тупо? Ведь могли же еще продержаться на гребне волны. Могли, широко улыбаясь, выслушивать предложения и знакомиться с проектами, спорить о мелочах и торговаться о цвете пуговок — заранее зная, что ни на что не согласятся. Могли сделать это красиво — с сожалением в голосе и многословно выраженной надеждой на то, что это не последняя встреча и к следующей обе стороны подготовятся получше. Могли еще долго оставаться «стороной диалога», «своими, но иными», «почти согласными», «второй юрисдикцией». Но вместо этой — кучминской — стратегии в УПЦ МП «включили Януковича». Впрочем, тот хотя бы ездил на переговоры по ассоциации, а тут сразу потребовали высылки послов.
Это, разумеется, самое скандальное решение Синода. Потребовать от послов «пойти вон» — явление экстраординарное. Этого даже Лавров себе позволить не может, хотя, возможно, и видит во влажных мечтах. Но в случае с церковниками это даже круче — это изгнание братьев по вере. Владыки УПЦ МП держатся от экзархов подальше и призывают свою паству поступать точно так же — как от чумных. Что же это за церковь такая, в которой христианин не может встретиться с другим христианином, не может слиться с ним в молитвенном экстазе? Совместные молебны у нас иногда даже с инославными служат, а тут свои же, православные. Или «православные» для наших церковников — не «свои»? В нашем понимании «церковь» — это только «каноническая территория», и потому здесь не действуют никакие христианские принципы (и даже просто вежливость) — только политические интересы? Да и то не свои, а соседские.
Оруэлловщина, вырвавшаяся, наконец, из-под спуда, — вот главный результат этого Синода. И эта внезапная вспышка ясности может говорить о том, что ситуация доведена до предела. Дальше — только развязка. По крайней мере, для той ее части, которая МП. Ее не придется обрабатывать, уговаривать, прессовать, чтобы маргинализировать, — она сама все сделает. Уже делает. Пускай в этом и обвиняет кого угодно — от Константинополя до Госдепа.
Екатерина Щеткина / Деловая столица
