Путин не просто готовится к третьему наступлению – он демонстрирует это разными способами. Мобилизация, которую он объявил 21 сентября, идет ускоренными темпами. Начиная с 10 октября он практически ежедневно атакует Киев и другие города Украины ракетами и дронами. Одновременно он пытается запугать нас втягиванием в войну Беларуси, шантажирует применением ядерного оружия, аварией на Запорожской АЭС, ракетными ударами по плотинам на Днепре и т.д.
Две цели Путина и два урока, которые он извлек
Хотя война идет уже почти восемь месяцев, но цели России не изменились. Их ровно две: откусить себе кусок украинской территории и принудить украинские власти к миру на российских условиях. Поэтому, прежде чем оценивать планы Путина на новое наступление, посмотрим, какие уроки он мог извлечь из предыдущих попыток.
Первое наступление, начатое 24 февраля, почти достигло успеха. Российские войска, выдвинувшись с Крыма, оккупировали Херсонщину и Приазовье, реализовав мечту Кремля о сухопутном коридоре в Крым. Параллельно шло наступление с севера, под угрозой окружения оказались Киев и Харьков. Все это позволило делегации РФ занять доминантную позицию на переговорах с делегацией Украины, которые с 28 февраля проходили в Беларуси и затем в Турции. Однако украинские войска сумели поломать эти планы. Оккупанты были вынуждены бежать с Киевщины, Черниговщины и Сумщины, а вскоре украинские власти поставили переговоры на паузу.
Эта попытка, похоже, научила Путина необходимости концентрировать силы и ресурсы на конкретных направлениях. 22 апреля минобороны РФ заявило о начале «второй фазы спецоперации». Главным военным результатом этого наступления стала оккупация всей территории Луганщины. 25 июня украинские войска оставили Северодонецк, а 3 июля — Лисичанск. Этот успех позволил россиянам поднять в глобальном информпространстве волну комментариев о необходимости перемирия. Главным аргументом называлось якобы несомненное превосходство российских войск. Появился и благовидный предлог — зерновое соглашение, подписанное 22 июля в Стамбуле Украиной, Турцией и Россией. Российские и турецкие представители прямо заявляли о своей надежде, что это соглашение станет базой для переговоров о мире. Однако Украина на эту удочку не попалась, а в сентябре наши войска разрушили миф о российском превосходстве, проведя успешное контрнаступление на северном участке фронта. В частности, 10 сентября были освобождены Купянск и Изюм — два райцентра Харьковщины, которые враг оккупировал в ходе своего первого наступления.
Какой урок извлек Путин из этого провала — нетрудно понять. Достаточно посмотреть на объявленную им мобилизацию. Похоже, он решил, что пришло время задействовать все свои силы и ресурсы, не оставляя никаких «неприкосновенных запасов». И это касается не только первой цели, то есть завоевания территорий, но и второй — принуждения Киева к переговорам.
«Последний и решительный бой»
В первые дни после путинского указа о частичной мобилизации было много разговоров о том, что российские военкоматы не смогут обеспечить темпы, более высокие, чем те, которые позволяет пропускная способность призывной системы. Однако нужно понимать, что Путин считает себя в своей стране царем и богом, а россиян — послушными рабами. Поэтому, если ему захотелось получить миллион чмобиков (частично мобилизованных) или больше (разные источники называют цифры плана по мобилизации 1,2-1,4 млн к марту), то можно не сомневаться, что он это получит. И мы видим, что методы для этого применяются самые гротескные, вплоть до облав на резервистов даже в Москве и Питере.
Опять же, сколько времени чмобики получают на боевую подготовку, обеспечены ли они оружием, обмундированием и т.п., это для Путина — вопрос второстепенный. Ибо главное для него — иметь в своем распоряжении достаточное количество пушечного мяса, чтобы пустить его в расход, когда ему захочется.
14 октября Путин заявил, что мобилизация может закончиться через две недели. По его словам, из запланированных 300 тыс. уже мобилизованы 223 тыс., дополнительный призыв не планируется. Однако у российских военных экспертов можно найти совсем другие цифры. Например, ТГ-канал «Воля» в тот же день сообщил, ссылаясь на свои источники в минобороны и генштабе РФ, что уже мобилизовано 570 тыс., кроме того, более 190 тыс. получили повестки на конец октября — начало ноября. При этом до 250 тыс. уже отправились в части на приграничных с Украиной и оккупированных территориях. Остальные 320 тыс., застрявшие на сборных пунктах и в частях во внутренних регионах РФ, доедут до войны уже к концу октября.
По данным тех же источников, только для обороны российским войскам необходимо пополнение в 600-700 тыс. чмобиков, а для наступления, которого требует Путин, — еще столько же. «Добавим сюда еще от 80 до 110 тыс. мобилизованных, которых ВС РФ собираются отправить в Белоруссию, чтобы наконец попытаться реализовать амбициозный проект Герасимова по прорыву на Луцк и Львов. Пока в Брестскую область отправили не больше 22 тыс. военнослужащих, но процесс только запущен». Уже после этого сообщения «Воли» появилось заявление Лукашенко о том, что в Беларуси будут размещены 9 тыс. российских военных.
Понятно, что Путин старается занизить масштабы мобилизации (потому он и назвал ее «частичной»), дабы уменьшить панические настроения в российском обществе. Для того же он заявил, что через две недели она закончится. Однако вряд ли прекратится. Можно допустить, что темпы мобилизации сократятся по объективным причинам — с 1 ноября по 31 декабря военкоматы будут заняты проведением осеннего призыва на военную службу. Но если Путин потребует еще чмобиков — он наверняка их получит.
Кроме того, у него есть дополнительный ресурс — около 120 тыс. дембелей, которые должны завершить службу в тот же период. Зная те методы давления, которые распространены в российской армии, нетрудно предположить, что большинство дембелей покинут свои воинские части не в виде счастливых гражданских, а в виде контрактников.
Другое дело, что из всех этих чмобиков и дембелей нельзя составить полноценные батальонные тактические группы. Для этого банально не хватает танков, бронемашин, реактивной и ствольной артиллерии. Значительный некомплект вооружений наблюдается даже у тех российских БТГр, которые воюют сейчас.
Поэтому, с точки зрения военной логики, нынешнее пополнение должно использоваться главным образом для укрепления обороны — рыть окопы, строить фортификационные сооружения и т.п. А для наступления должна быть предназначена новая волна чмобиков, которую гипотетически можно было бы и обучить, и вооружить как следует.
Но проблема чмобиков в том, что Путин вряд ли захочет ждать до марта. Более вероятно, что он потребует наступления на каком-то участке фронта уже через несколько недель.
Повторим, что целей у Путина две: новые территории и триумф на переговорах. И вторая недостижима без первой. Успешное наступление ему нужно не только для захвата новых земель, но и для того, чтобы принудить Киев и Запад к переговорам и перемирию на условиях Кремля.
За последний месяц Путин «распечатал» практически весь свой «неприкосновенный запас» аргументов. Напомним, что летом главным аргументом для принуждения к переговорам служило якобы несомненное превосходство российских войск. Сейчас в этот миф уже никто не верит, поэтому Путин усиленно изображает из себя сумасшедшего. Для того же организуются регулярные вбросы слухов о его намерении применить тактическое ядерное оружие, организовать новую «Фукусиму» на Запорожской АЭС, разрушить ракетными ударами плотины в Кременчуге и Каменском. И тут примечательно, что в последние дни Джо Байден, другие западные политики и эксперты стали подчеркивать, что Путин — рациональный игрок.
Поскольку шантаж экстремальными сценариями не удается, Путин может потребовать от генерала Суровикина, которого он недавно поставил командовать войной, добиться каких-то заметных побед в ближайшие четыре недели. Как известно, 15-16 ноября на острове Бали в Индонезии должен пройти саммит G20. Там ждут и Байдена, и Путина, и Зеленского (хотя Украина не член G20). Теоретически Путин мог бы надеяться, что на полях саммита G20 состоятся его двусторонние переговоры с Байденом и трехсторонние — с участием Зеленского. Но сам Путин пока что не проявляет оптимизма на этот счет. 14 октября он заявил, что не видит необходимости в переговорах с Байденом и вообще еще не решил, лететь ли на Бали.
Говорят, что месяц назад на саммите ШОС в Самарканде лидеры Индии и Китая потребовали от Путина завершить войну в Украине до саммита на Бали. Это еще одно обстоятельство, почему Путину пригодилось бы скорое перемирие, особенно к саммиту G20. Но это для него не самоцель, ему нужен мир на своих условиях, а не на условиях Киева и Запада. Поэтому он готов ссориться с Индией и Китаем и продолжать войну, надеясь, что третье наступление наконец-то даст желаемый результат. Что ж, третий провал Путина обещает быть еще грандиознее, чем первые два.
Юрий Вишневский / Деловая столица
