Помните главный слоган в рекламе лидера ЛДПР в период подготовки к мероприятию 18.03.18? Ж. делал свирепое лицо и с угрозой обещал телезрителям: «Вместе! Сделаем мощный рывок вперед!». Мероприятие успешно завершилось, Ж. успокоился и теперь уже не угрожает телезрителям «мощным рывком», а по-прежнему радует их «танками в Европу» и «бомбами на США». Зато «разрывная риторика» появилась у Путина. У Ж. был «рывок» – Путин теперь все время говорит о каком-то «прорыве». Мол, необходим «прорыв», иначе случится отставание.
Рядом со словом «прорыв» у Путина обычно соседствует слово «цифровизация». Путин сначала относился к этому слову настороженно, поскольку не понимал, что оно означает. А потом попробовал его на вкус один раз, потом еще раз, увидел, что ничего страшного не происходит и стал все время вставлять эту «цифровизацию» сразу после «прорыва». Смысл этого слова Путин все равно не понял, поскольку на его же глазах его же Жаров бегает как подорванный по рунету, гоняясь за Дуровым с каменным топором, пытаясь убить Telegram, и по пути рушит инфраструктуру рунета, ломая электронную торговлю, блокируя IP-адреса поисковиков и ни в чем не повинных социальных сетей.
Примеры того реального прорыва, который только и возможен в путинской России, можно увидеть в регионах. Например, администрация Великого Устюга объявила аукцион на лучшее изготовление «полоскалок» на берегах реки Сухони. Стартовая цена контракта, указанная в документах госзакупки, составляет 210 тысяч рублей. Не уверен, что все знают, что такое «полоскалки» – я, например, до недавнего времени не знал – поэтому объясняю. Это такие металлические конструкции, настилы на поплавках, установленные на берегу реки, которые позволяют стирать и полоскать белье, не залезая в воду. Учитывая, что Великий Устюг – это Вологодская область, то есть тот самый русский север, где стоять по колено в воде большую часть года удовольствие ниже среднего, затея администрации выглядит актом гуманизма и милосердия.
Отдав должное человеколюбию великоустужской администрации, а также тому русскому инженерному гению, который выиграет тендер на изготовление «полоскалок», зададимся двумя вопросами. Во-первых, почему народы так называемого цивилизованного Запада не только не используют «полоскалки», но и не ставят их изобретение в повестку дня? Почему ничего подобного не появляется на берегах Сены, Рейна или какого-нибудь Потомака? Во-вторых, почему жители Великого Устюга не решают проблему чистоты своего белья старым проверенным способом: с помощью стиральной машины?
Дело в том, что у жителей Великого Устюга в 21-м веке нет водопровода. Именно поэтому они вынуждены стирать и полоскать свою одежду в реке. Точно так же как это делали их предки, жившие в этих местах тысячу лет назад.
В России треть жилых домов и квартир не имеют благоустройства. Это средний показатель. При этом разрыв между столицами и частью регионов – чудовищный. В Питере доля благоустроенного жилья – 95%, в Москве – 93,5%, а на Алтае лишь 14,8%, в республике Тыва 27,6%, в Бурятии 32,8%. В Вологодской области, где расположен Великий Устюг, благоустроено лишь 35,2% жилья. Поэтому жителям подавляющего большинства домов и нужны «полоскалки».
Путин очень любит встречаться с учеными и говорить с ними про науку. Недавно он встретился с группой ученых, и один из них произнес слово «сингулярность». Путину слово понравилось, он его несколько раз повторил и сказал, что теперь будет его использовать. Видимо, сразу после слов «прорыв» и «цифровизация». Непонятно, какое место в этом ряду должно занять слово «полоскалки», которое, судя по всему, более актуально для значительной части граждан России, чем те слова, которые так полюбил Путин.
Говорят: «широко шагаешь – штаны порвешь». В данном случае проблема не в ширине шага. А в тех многочисленных разрывах, из которых состоит сегодняшняя Россия. Разрыв между богатыми и бедными. Пропасть между властью и населением. Ценностный разрыв и как следствие разрыв понимания между путинской властью и остальным миром. Наконец, разрыв в условиях жизни между регионами России. Именно поэтому, когда Путин в очередной раз произносит слово «прорыв» я слышу треск порванных штанов.
Игорь Яковенко / После империи
