— Чего это он ногами сучит? — мрачно поинтересовался Шойгу. Министр так называемой обороны осторожно ходил вокруг стола, прикидывая, как сподручнее приладить тело покойника на швабру, чтобы еще некоторое время показывать его народу, выдавая за живого.
— Так моторчики же, — нервно сказал Лавров. — Когда у Владим Владимыча ноги в прошлом году отказали, ему в Швейцарии Кабаева электрические ходунки спроворила, еще лет десять проходят.
Глаза секретаря Совбеза Патрушева заблестели.
— Хорошие ноги, надо брать, — сказал он. — А то мои что-то в последнее время тоже пошаливать начали.
С этими словами Патрушев достал из саквояжа с секретными картами топор, тщательно примерился отхватить нижние конечности Путина по самую жопу, широко размахнулся и с отчаянным стариковским воем упал на спину.
— Поясница, сука! — закричал он. — Прострел НАТО! Господи, какая боль! Где ядерный чемоданчик?! Всех убью, один останусь. Горите в аду, сволочи здоровые! Да познаете вы муки старости, как познал их я!
— А разве вас уже преемником назначили, вы, старый пердун? — холодно спросил заместитель секретаря Совбеза Медведев. — Вам Жириновский в кремлевской стене прогулы ставит, не пришло ли время дать дорогу молодым, длинноногим, политически грамотным?
— Это ты-то длинноногий, головастик сраный?! — Патрушев, кряхтя, перевалился на бок и попытался достать Медведева с пола топором, но подвели скрюченные артритом пальцы. Патрушев заплакал, Медведев захохотал.
— Маразматик бесполезный, — поглумился Медведев. — Не то что я.
— А что ты? — прищурился сильнее обычного Шойгу.
— У меня единственного из всех вас есть опыт работы преемником, — пояснил Медведев, не сводя глаз с рук Шойгу, в которых тот продолжал угрожающе вертеть швабру. — Кроме того, я сейчас провожу головокружительную оперативную комбинацию в тылу врага. Надо объяснять, какую?
— Объясни, дон, Дима, объясни, дон, дон, — елейным голосом сказал Кадыров. Одной рукой он поглаживал вздыбленный загривок своей любимой бойцовской овцы, другой давал ей нюхать медведевский носок. Овца рычала и щерила зубы. Пару недель назад Рамзан вставил ей золотые клыки.
— Про русскую овчарку слышали, которая на сторону Украины перешла? — загадочно спросил Медведев, пытаясь следить еще и за овцой, отчего его глаза привычно разъехались в разные стороны. — Моя работа. Это я ее подослал, чтобы она подобралась к их псу Патрону и ликвидировала его с помощью отравленного кота. Надо объяснять, кто такой украинский пес Патрон?
Кандидаты в преемники понимающе переглянулись.
— Ты опять бухой, что ли? — выразил общую мысль Шойгу.
— Да, я выпил, — с достоинством сказал Медведев. — Не будь бухла — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? То есть, я, конечно, хотел сказать, в мире. Всадники Апокалипсиса уже в пути, господа, это не предположение, это свершившийся факт. Вся надежда токмо на Всевышнего!
— Не на тебя ли? — нехорошо ухмыльнулся Шойгу.
— А хоть бы и на меня! — с вызовом сказал Медведев, направляя один глаз в пол, а другой в потолок. — Надо объяснять, что после ликвидации пса Патрона Зеленскому станет нечем больше стрелять? Я прекрасно осведомлен, зачем вы, Сергей Кужугетович, ввели в Украину свои собакоедческие войска! Я…
— На Украину! — рявкнул молчавший до сих пор патриарх Кирилл. — Не в Украину, а на, на, безбожный ты алкаш!
С этими словами патриарх с неожиданной ловкостью накинул на шею Медведева сзади цепь от кадила и принялся остервенело душить его. Медведев махнул своей огромной головой назад и разбил Кириллу нос всмятку. Брызнула кровь. Несколько капель упали на лицо мертвого Путина. Путин пошевелился. По лицу покойника стал разливаться румянец.
— Бл#дь, оно живое! — взвизгнул Кирилл, отскакивая в дальний угол бункера. — Господь явил нам чертово чудо.
— Да ну, не может быть, — побледнев, сказал Шойгу. — Сейчас я потыкаю в него шваброй.
Он осторожно потыкал Путина шваброй. Путин не шевелился.
— Должно быть, сбой гондона, — с облегчением сказал Лавров и пояснил удивленным соратникам: — Когда у Владим Владимыча в 2008-м организм отторг сердце, ему Маша Захарова привезла из Америки электрический гондон. Очень хорошо качал, пока не лопнул, но, как видите, все еще иногда включается, гонит по венам семя мужское. Вот Владим Владимыч и тепленький до сих пор.
— Тепленький? — заволновался спикер Госдумы Володин. — Что, правда? Господа, попрошу вас об одолжении. Хочу проститься с телом Владим Владимыча наедине, мне давно этого хотелось.
— Ты мне эти свои штучки брось, — хмуро сказал Шойгу. — Содом в бункере разводить не дам!
— А ты кто такой? — взвился Медведев. — Тебя кто преемником назначил, ты, чурка нерусская?!
Шойгу с размаху огрел его шваброй по голове. Швабра разлетелась на куски. Медведев ощерился и ударил Шойгу головой в живот. Шойгу сдулся, как, собственно, и всегда в последние три месяца. Патриарх Кирилл снова накинул заместителю главы Совбеза цепь на шею. Рамзан спустил на Кирилла бойцовскую овцу. Володин, улучив момент, принялся умело прощаться с теплым телом Путина.
Громко хлопнул входной люк, и в бункер вошел Путин. Лицо его было озабоченным.
— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался он. — Никто моего двойника не видел? Запропастился куда-то, стервец, второй день найти не могу.
Кандидаты в преемники остолбенели.
— Фу! — вскрикнул Володин, поспешно отскакивая от мертвеца несколько враскоряку. — Фу, какая гадость!
— Ах, вот же он! — обрадовался Путин, увидев тело, с которым только что прощался спикер. — Вот незадача, и этот сдох, шельмец. Эй, кто-нибудь, несите нового. И вот еще что, товарищи, только что я узнал, что нужно сделать для полной победы над НАТО. Для этого нужно взять обыкновенный советский…
Патрушев подкрался к Путину сзади и, крякнув от натуги, раскроил ему череп топором.
— Вот тебе, мерзкий Зеленский, получай! — с безумным смехом воскликнул секретарь Совбеза. — Что, морда жидовская, помогли тебе твои поляки? Доигрался, тварь, допрыгал…
Не докончив свою торжественную речь, Патрушев умер от старости.
В наступившей тишине Володин бочком подобрался к телу настоящего Путина, проверил его на теплоту, удовлетворенно кивнул и вопросительно посмотрел на товарищей.
— Давай, — обреченно махнул рукой Шойгу. — Только быстро.
Василий Рыбников / УНИАН
