Бывший корпоративный секретарь национализированного Приватбанка, Виктория Страхова, уволенная недавно, порадовала публику, целым циклом новелл. Истории публиковались под общим тегом под общим тегом «мояПриватнаяИстория», пишет Алексей Кущ для Деловой столицы.
Пикантности «воспоминаниям» придавал тот факт, что Виктория Страхова принимала некое участие в декабрьских событиях прошлого года, связанных с национализацией крупнейшего системного банка страны – Приватбанка. Как написал на своей странице в Фейсбуке Дмитрий Дубилет: «Важно понимать, что Виктория была одним из непосредственных участников национализации. Она работала проектным менеджером в связке Министерства финансов, НБУ и Администрации Президента». Ну, на самом деле, все не совсем так наворочено: она работала проектным менеджером реформы финансового сектора Национального совета реформ, но факт примечателен – именно так пытаются «подать» ее информацию бывшие приватовские топы.
Сама площадка Национального совета реформ, с момента ее создания, призвана выступать неким «местом сборки» реформ, с участием, как представителей ключевых органов государственной власти, так и представителей бизнеса. Проектные менеджеры в его структуре, осуществляют координацию и взаимосвязь работы экспертов по конкретным направлениям. В данном случае, «координировали» процесс национализации Приватбанка. Результат сего действа, как известно, получил смешанные оценки: от хвалебных панегириков и торжественных «од о национализации» до трезвых критических оценок, которые призывали к «критическому реализму». Как бы то ни было, заказчики процесса видимо остались довольны, ведь Виктория Страхова была назначена в банк корпоративным секретарем. Это должность при главе Наблюдательного совета и в ее компетенцию входит подготовка материалов к собранию акционеров и на заседания самого наблюдательного совета, рассылка приглашений, публикация в прессе и прочие функции, связанные с деятельностью наблюдательного органа банка. Учитывая, что акционером Приватбанка стало государство в лице Минфина, работа, скажем так, не требующая многолетнего опыта корпоративного управления. Если в современном банке и есть синекура, то это как раз именно такая должность.
Обычно мемуары пишут на закате карьеры, но здесь ситуация иная. На «закате» – эти воспоминания могут быть никому не интересны, поэтому нужно успеть получить свои минуты славы, пока приватовская тема не набила оскомину и вызывает живой интерес.
Об этической стороне вопроса, о всякой там корпоративной культуре, лучше умолчим: уровень корпоративного управления у нас в стране, за исключением десятка западных компаний, как был ниже плинтуса, так там и остался, продолжая быть одним из блокираторов инвестиционного процесса в стране.
Бывали времена, когда люди зачитывались «Записками юного врача» Булгакова и «Записками охотника» Тургенева. Ну, на худой конец, «Посмертными записками Пиквикского клуба» Диккенса. А ныне в фаворе записки корпоративного секретаря. Глубокому анализу подвергать текст не будем. В нем действительно много фактов, написанных живо и задорно, чувствуется, как автор упивается кратковременной потерей гравитации в период пребывания на местном олимпе.
С точки зрения достоверности самих воспоминаний — есть серьезные опасения, что автор попал в своеобразную психофугу: сам сконструировал некую реальность, которая у него якобы была и поверил в нее, вытеснив из сознания реальные события (что-то вроде «я так вижу»). Может, сказалось перенапряжение или некая психологическая травма, кто знает. Для иллюстрации приведем лишь один наиболее характерный в этом плане эпизод, описывающий переговоры между акционерами банка и министром финансов Украины накануне принятия решения о национализации (орфография и пунктуация автора): «Потом вернулся Министр финансов (и я его таким твердым и решимым еще никогда не видела: он сказал ИВК, раз Вы не меняете свою позицию, Банк будет ликвидирован и через некоторое время вышел. В этот момент мы смотрели друг на друга с ИВК, мне казалось на меня рухнул весь мир, прошептала только – похоже, в Днепр я уже не еду… Коломойский смотрел на меня (мы просто сидели по диагонали друг от друга) с вопросом в глазах: «как такое может быть?!!!». После этого, в принципе можно и не читать, разве что любителям политологического фентези.
Но версию с «психофугой» автора можно рассматривать исключительно в гуманных целях. Мол, померещилось, но читается ведь легко.
Для нас, чьи уши пытаются использовать в качестве вешалки для лапши «по-днепровски», интересен скрытый аспект этих «записок из мертвого дома»: какова цель публикации и кто скрытый бенифициар.
Цель здесь вполне очевидна – создать у общества совершенно искаженное мнение о причинах и процедуре национализации Приватбанка. Дело идет к осени, которая может выдаться весьма неспокойной во всех аспектах, прежде всего – политическом и финансовом. И тогда у общества законный вопрос: за чей счет, собственно, весь этот банкет, который стоил по самым скромным прикидкам 5% ВВП (именно в такую цифру может обойтись стране история с национализацией Приватбанка).
И вот тогда, как нельзя кстати, придется история о том, как много лет назад, был создан крупнейший банк страны, исповедующий странную гибридную форму «исламского банкинга» на украинский манер: это когда кредитовали не под реальный процент, а под часть от доходов в проекте, поучаемых «где-то там». И модель эта была вполне жизнеспособной, ведь если соединить банковскую оболочку «здесь» и валютные авуары «там» – то получится очень даже жизнеспособный финансовый организм. И если бы не жесткая и бескомпромиссная модель банковского надзора НБУ, который упорно не хотел учитывать фактор войны и потери части активов – банк бы и дальше работал на благо всех сопричастных. Но раз обстоятельства пошли не через парадный вход, пришлось выбирать. И тут, оказывается, по версии автора записок Виктории Страховой, было лишь три варианта (далее прямая цитата):
«1) позволить Привату существовать в действующей модели
2) сделать спецпослабления и дать период перестроиться/продаться/ужаться
3) национализировать».
Не кажется странным, что почему-то не был назван наиболее правильный, исходя из западного опыта, четвертый вариант: санация банка с распределением финансовой нагрузки между всеми заинтересованными сторонами процесса: акционерами, государством, крупными клиентами.
Как известно, был выбран третий и самый затратный вариант для государства — национализация. По сути, в очередной раз многомиллиардные проблемы, на сей раз, частного бизнеса были решены за счет налогоплательщиков, то есть всех нас.
При чем, решены так, что даже пресловутые внешние кредиторы в облике демонизированного МВФ замерли в позе «умри, воскресни». Они ведь несколько лет подряд вписывали в меморандум сотрудничества с Украиной требование относительно «решения проблемы» Приватбанка, а вот как это будет именно это будет сделано, отдавалось на откуп аборигенам.
Можно только предположить, что представители мирового финансового начальства полагали, что вполне может быть применен именно упоминаемый выше «четвертый», комбинированный вариант, никак не полагая, что все повесят на чахлый бюджет, поддерживаемый на плаву внешними кредитными инъекциями.
Но как говорил первый президент: «маємо те, що маємо». Кстати, решение о национализации было принято государством на основании обычного письма-обращения, подписанного собственниками. Об этом письме, также можно прочитать в «записках», ведь именно автор «приватовской истории» форматировал письмо «по полям» в целях сокращения бумажных затрат и радея об экологии. В данном письме, как известно, собственники Приватбанка обратились к государству с просьбой национализировать банк, обязуясь при этом всячески содействовать и реструктуризировать кредитный портфель банка не позднее 01 июля 2017-го года. Этот документ, который можно назвать самым дорогим рождественским подарком для подписантов, почему-то выдается как некое гениальное изобретение авторов модели национализации Приватбанка.
Хотя любой юрист-стажер объяснит вам, что письмо, не содержащее детализированных обязательств и подписанное физическим лицом без нотариального заверения, может быть признано недействительным любым незаангажированным украинским судом, не говоря уже о международном арбитраже.
В связи с этим вопрос: а нельзя было просьбу о национализации подкрепить протоколом собрания акционеров банка, ведь в особых случаях такое собрание можно созвать без соблюдения требований по срокам извещения? Ладно, с протоколом участников проехали. А нотариально заверенное заявление участников с перечнем самых крупных кредитов, подлежащих реструктуризации, нельзя было составить? Или при бюджете национализации в 120 млрд грн не нашлось тысячи-другой на нотариуса, который бы подтвердил, что это именно Коломойский Игорь Валерьевич подписал этот документ, находясь в добром здравии и не по принуждению…Вместо этого, было применено некое юридическое ноу-хау, названное как «оферта-акцепт» (одна буква в этом словосочетании точно лишняя).
Но записки не дают ответа на эти ключевые вопросы. Вместо этого, они создают некий, комфортный для всех участников процесса, фон. И тот был хорош, и эта добра, по плечу похлопала. И никому эта национализация не нужна была: так, завертелось по случаю и не выберешься…
Зато в них есть главная ценность: простым языком, они объясняют людям, далеким от таких слов как «докапитализация», главный посыл – акционеры относились к банку как к дитяти родному, пусть и своеобразно понимая при этом круг родительских обязанностей. Главная цель, что бы у прочитавшего, вырвалось с придыханием: «ну зачем было их трогать, работали бы себе…».
В этом контексте, хотелось бы обратить внимание на следующий факт: в связи с чем, собственно, было принято столь поспешное решение о национализации. Ответа на этот вопрос в записках нет. Ведь банк осуществлял платежи, задержек транзакций зафиксировано не было, оттока вкладов тоже. Структура собственности – прозрачная, реальный бенефициар известен. Не выполнялись нормативы. Ну, так среди двадцати наибольших украинских банков они также не выполняются. Поэтому, если бы национализация была проведена не в конце прошлого года, а, скажем, на китайский новый год в феврале, ничего бы не изменилось. Во всяком случае, в 2016 году один банк с российским капиталом на несколько месяцев задерживал клиентские платежи и ничего – работает дальше. Тогда к чему, все эти «мачо-жесты» со стороны регулятора и минфина?
Складывается впечатление, что банку просто дали возможность подготовиться к национализации, при чем времени для этого выделили больше чем достаточно. Затем, был выбран чрезвычайно удобный момент накануне нового года, когда вся страна пребывала в предпраздничной суете, а затем в постпраздничном коматозе. В то же время, когда читаешь записки, складывается впечатление, что «все пропало, гипс снимают» и до точки крушения банка оставались буквально считанные мгновения. Что-то наподобие: «мы его теряем»…
Поэтому использование данных воспоминаний для реальной реконструкции событий, мягко скажем, затруднительно. Если рассматривать эти материалы как реальные доказательства ошибочности национализации банка в суде, их цена не велика.
Сейчас главная задача – дать старт фоновому обновлению вокруг тех событий. Инструментарий здесь может быть разносторонний: эмоциональные записки, апеллирующие не к разуму, а к чувствам, серьезные аналитические статьи. Ждем и новые передачи-расследования. Все это будет. Ведь власти необходимо оправдать потерю за один день 5% ВВП. А для этого нужен образ мужественного министра финансов и неподкупных чиновников НБУ, которые не испугались олигархов и их хитрых консильери (шедевральному фильму «Крестный отец – привет!). А также образ акционеров, стиль бизнеса которых был недопонят по причине отсталости проверяющих. Каждый, как в хорошем комиксе, найдет себе «по паре» любимых супер-героев. Исходя из личных вкусов и предпочтений.
