На протяжении политического сезона Верховная Рада не смогла продемонстрировать эффективную работу и принять необходимые для масштабных реформ законопроекты. Это связано как с отсутствием в бюджете средств, необходимых для финансирования реформ, так и с попыткой власти сохранить старую систему. Оппозиция вместо того, чтобы контролировать работу власти, регистрирует множество законопроектов, которые не имеют смысла и нужны только для пиара их авторов. Последняя надежда общества в отношении ВР – то, что она начнет лучше работать с приближением выборов, пишет Павел Бульдович для Апострофа.
В течение первого полугодия этого года Верховная Рада работала умеренно и в основном принимала законопроекты, которые касаются молодежной, промышленной, бюджетной политики и децентрализации. Ударно Рада работала только в последнюю неделю сессии, когда депутатам удалось в первом чтении принять законопроекты из пакетов медицинской, пенсионной, судебной реформ и закон о Конституционном суде, который должен довольно кардинально реформировать эту структуру.
Оппоненты обвиняют президента в попытке монополизировать Конституционный суд. Кроме того, там был спорный пункт о назначении омбудсмена путем открытого голосования, что противоречит установкам Верховного комиссара ООН по правам человека. Ранее Верховная Рада выбирала уполномоченного по правам человека путем тайного голосования. В новую редакцию закона о Конституционном суде внесли норму об избрании омбудсмена путем открытого голосования. Это фактически является признаком усиления политического давления. Ранее депутаты не несли ответственности за личное голосование, зато сейчас это будет очевидным.
Этому способствовали определенные кулуарные договоренности и отсутствие доверия между ключевыми коалиционными фракциями в парламенте – «Народным фронтом» Арсения Яценюка и «Блоком Петра Порошенко». НФ требовал именно такого формата избрания омбудсмена, поскольку ключевой кандидат на эту должность – нардеп от «Народного фронта» Людмила Денисова. Грубо говоря, это делалось, чтобы БПП не предал, не совершил маневр и не назначил своего представителя на должность омбудсмена. Такая внутренняя кухня там имела место.
Однако Верховная Рада не дошла до рассмотрения законопроектов, имеющих отношение к образовательной и земельной реформам. Также на этой сессии не было ни одного законопроекта по избирательной реформе. Нардепы не приняли ни одного законодательного акта, который бы запустил процесс масштабной приватизации в стране.
На самом деле, причины очевидны. На реформу образования нет средств, по подсчетам премьер-министра Владимира Гройсмана, эта сумма составляет $3 миллиарда. Относительно приватизации, то понятно, что транспарентная приватизация перекроет контроль финансовых потоков политическим силам, каждая из которых имеет своего куратора и свой менеджмент на государственных предприятиях.
Относительно избирательной реформы, то понятно, что провластным силам в парламенте она невыгодна. Ибо в любом случае будет акцентироваться внимание на отмене мажоритарной составляющей избирательной системы, а именно провластные партии всегда получают наибольшее количество мандатов благодаря мажоритарной системе.
Наиболее резонансными были законопроекты об интеграции Украины в НАТО и отмене так называемого «закона Савченко», принятие законопроекта о рынке электроэнергии, о едином реестре военнообязанных и тому подобное.
Одним из крупнейших провалов в работе Рады стал кадровый вопрос. Не состоялось ни одного назначения по ключевым постам, которые сегодня в стране являются вакантными. В частности, вакантной остается должность главы Нацбанка — Валерия Гонтарева написала заявление об отставке, но никаких кадровых назначений мы до сих пор не увидели. К тому же уже прошло три года с того момента, как закончился срок полномочий председателя Центральной избирательной комиссии и большинства ее членов. Девять членов Счетной платы, в том числе ее председатель, также не назначены — Верховная Рада в июне объявила повторный конкурс. Интересный момент в том, что права этого органа расширились, вследствие чего происходит кулуарная борьба за контроль над Счетной палатой, поэтому нет никаких назначений.
Остаются вакантными три должности в правительстве – министра здравоохранения (Ульяна Супрун с 1 августа 2016 года временно исполняет обязанности главы Минздрава), министра информационной политики (31 мая 2017 года глава МИП Юрий Стець подал в отставку), министра аграрной политики (23 мая 2017 года глава Минагрополитики и продовольствия Тарас Кутовой подал в отставку).
Не предназначены некоторые члены Конституционного суда. Кроме того, мы знаем, что парламент не назначил аудитора НАБУ.
С одной стороны, понятно: чтобы сделать соответствующие назначения, нужно долго торговаться и проводить сложные переговоры, что достаточно сложно в условиях той конъюнктуры, которая сложилась в парламенте. С другой стороны, вакантность некоторых должностей выгодна президенту, например, в Конституционном суде и ЦИК. Это дает возможность давить на этих людей, держать их на крючке и стимулировать их принимать необходимые президенту решения.
Главным событием сезона стало голосование и дебаты о снятии депутатской неприкосновенности и привлечении к уголовной ответственности депутатов. На самом деле, рассмотрение этого вопроса было достаточно систематическим, а результаты голосования – ожидаемыми. Верховная Рада не могла защитить всех своих коллег и не принять решение (о лишении неприкосновенности) по всем депутатам – это была бы полная дискредитация высшего законодательного органа. С другой стороны, голосование за всех создало бы опасный прецедент для дальнейших чисток в парламенте. Поэтому ни по одному депутату, кроме Михаила Добкина («Оппозиционный блок»), не было принято решения об аресте и задержании. А это ключевой пункт во всем процессе расследования. Если ВР не дает разрешения на задержание и арест, то депутаты могут влиять на свидетелей и выезжать за границу – их ничто не ограничивает.
Очищение парламента – дело нужное. В рамках масштабной борьбы с коррупцией НАБУ показывает свою работу, Генпрокуратура – свою, генпрокурор Юрий Луценко получает свои дивиденды. Но вынесение этих вопросов в саму фабулу рассмотрения ключевых для страны законопроектов было недостаточно удачным из-за того, что отвлекло внимание общественности и политиков, заняло много времени и отвлекло внимание от обсуждения и принятия сверхважных и реформаторских законопроектов — медицинской, образовательной и земельной реформ.
Голосование показало, что в стране назрело решение об упрощении привлечения депутатов к уголовной ответственности. В нынешнем виде это очень сложный и длительный процесс, что ограничивает возможности правоохранительных органов. С другой стороны, возникает вопрос, что делать с депутатской неприкосновенностью. В стране преобладает мнение, что ее вообще нужно отменять — это базовое требование общественности и самих нардепов. Однако практика существования депутатского иммунитета является достаточно распространенной гарантией выполнения депутатских обязательств в развитых странах. Другое дело – объемы этого иммунитета. Например, можно предусмотреть задержание депутата на месте совершения преступления. Можно информировать об этом спикера парламента, как это делается, например, в Финляндии. Можно закрепить индемнитет – депутат не несет ответственности за свои решения и высказывания в парламенте во время выполнения служебных обязанностей. Такого объема депутатской безответственности, как у нас, нет ни в одной развитой стране мира.
Еще один интересный момент, который зафиксировала кампания по снятию депутатской неприкосновенности – сопротивления со стороны Комитета по вопросам Регламента и организации работы Верховной Рады не было лишь в случае рассмотрения представления на снятие неприкосновенности с нардепа Борислава Розенблата. Не было потому, что это дело НАБУ расследовало вместе с детективами ФБР, и там собрали весьма впечатляющую доказательную базу. Безусловно, все материалы, которые продемонстрировали, не вызывали сомнения. Это определенный урок для НАБУ – чтобы без особых препятствий достигать цели, привлекать депутатов к ответственности, нужно создавать огромную доказательную базу. Они имеют такую возможность — сотрудничество с ФБР и Интерполом, а также другими ведущими правоохранительными учреждениями мира.
Подводя итоги политического сезона, следует обратить внимание на работу самого парламента. Статистика здесь удручающая – 45% народных депутатов посетили меньше половины всех пленарных заседаний и проголосовали меньше, чем за половину всех законопроектов. Коэффициент полезного действия нардепов является крайне низким. Также депутаты злоупотребляют своим показательным законотворчеством – с февраля по июль они зарегистрировали 605 законопроектов. Это так называемый законодательный спам – законопроекты, которые являются второстепенными. Следует обратить внимание на существование еще одной проблемы – Верховная Рада не имеет четкой стратегии принятия законодательных актов. Депутаты регистрируют в комитетах все, что пожелают. Большинство законопроектов регистрирует оппозиционный лагерь, чтобы продемонстрировать свою активность и пропиариться. Иногда таким образом депутаты пытаются саботировать работу Рады. Например, к такой тактике прибегла фракция «Батькивщина» – во время обсуждения законопроекта о Конституционном суде они внесли в этот документ десятки правок, чтобы затянуть его рассмотрение и заблокировать его прохождение.
Все это свидетельствует о кризисе парламентаризма в стране и ведет к тому, что, по самым оптимистическим соцопросам, парламенту сегодня доверяют несколько процентов граждан. Сохранение тенденции девальвации доверия к парламенту только углубит кризис парламентаризма. Также не следует надеяться на какие-то инструментальные способы решения этой проблемы – внедрение механизмов дисциплинарной ответственности не изменит ситуацию. Легких путей преодоления этих проблем не существует. Единственное, на что стоит надеяться украинскому обществу, – мобилизация и консолидация провластных сил с приближением предвыборного цикла.
