Восемь лет назад РПЦ не отобрала у УПЦ МП крымские епархии, но сейчас сделала это. Кроме того, синод РПЦ фактически запретил изменения в уставе УПЦ, принятые собором УПЦ 27 мая, и выразил поддержку тем деятелям УПЦ, которые хотят сохранить единство с РПЦ. Поэтому сейчас УПЦ оказалась на распутье.
Церковный резерв Путина
Россия ведет полномасштабную войну против Украины уже четвертый месяц. Но только сейчас в Кремле определились, как воевать на церковном фронте.
В первые дни путинской «спецоперации» даже и вопрос такой не стоял. Когда колонны российских войск с разных сторон подступили к Киеву, московский патриарх Кирилл, как и Путин, был уверен в скорой победе. И он не сомневался в том, что его власть над УПЦ МП как украинским филиалом РПЦ упрочится.
Но ожидание победы затянулось. В апреле российские войска сбежали из-под Киева, и основные боевые действия развернулись на востоке Украины. У Кирилла не было никакого плана «Б» на этот случай. По крайней мере, за первые три месяца большой войны синод РПЦ вообще не принял никаких решений по украинскому вопросу, кроме как «усилить молитву о скорейшем восстановлении мира» в Украине.
Со своей стороны, УПЦ и ее предстоятель Онуфрий долгое время занимали откровенно выжидательную позицию. Онуфрия, как и всю его церковь, разрывали противоположные чувства: боязнь разрывать отношения с РПЦ – и боязнь негативной реакции паствы в виде перехода церковных приходов из УПЦ МП в ПЦУ.
12 мая Онуфрий собрал синод УПЦ, на котором главный акцент был сделан на противодействии ПЦУ. А вот против Кирилла и РПЦ, которые благословляют российских захватчиков, синод УПЦ не сказал ни слова. В решении синода было сказано лишь о намерении созвать «собрание с участием епископов, священников, монахов и мирян для обсуждения возникших в результате войны проблем церковной жизни, которые нас всех беспокоят». При этом синод подчеркнул, что «мы должны сделать все, чтобы дискуссия по тому или иному вопросу не вывела нас из канонического поля и не привела к новым разделениям в Церкви».
27 мая в соответствии с этим решением синода состоялся собор УПЦ. Он, по сообщению УПЦ, принял дополнения и изменения в устав об управлении УПЦ, свидетельствующие о полной самостоятельности и независимости УПЦ. Слово «автокефалия» старательно избегалось. В то же время собор выдвинул своим конкурентам из ПЦУ три заведомо неприемлемых требования, которые фактически делали невозможным диалог УПЦ и ПЦУ.
Первая реакция РПЦ на собор в Киеве была благожелательной. 29 мая Кирилл в Москве заявил: «Мы с пониманием относимся к тому, что Блаженнейший Митрополит Онуфрий и епископат должны максимально мудро сегодня действовать, чтобы не осложнять жизнь своего верующего народа». В тот же день синод РПЦ выразил «всемерную поддержку и понимание архипастырям, пастырям, монашествующим и мирянам УПЦ, подвергающейся беспрецедентному давлению». Это дало основание для подозрений, что Кирилл и Онуфрий разыграли спектакль.
Но вскоре выяснилось, что у Кремля появились другие планы. Путин сейчас собирает все резервы для того, чтобы прорвать украинскую оборону. И он хочет максимально использовать для этого УПЦ МП как структуру, подчиняющуюся РПЦ. А Кирилл рад стараться – объем его задач вырос, и его статус в системе путинского режима укрепился.
«Тонкие намеки» от Путина и Кирилла
9 июня, всего лишь через девять дней после предыдущего заседания 29 мая, синод РПЦ опять собрался, и опять по украинскому вопросу. На этот раз речь шла уже не о поддержке УПЦ и Онуфрия, а об их усмирении, чтобы они не смели своевольничать. И хотя прямых угроз в их адрес не прозвучало, синод РПЦ принял два решения, которые служат очень красноречивыми «тонкими намеками».
Во-первых, синод фактически запретил изменения в уставе УПЦ, принятые собором УПЦ 27 мая, и пригрозил расколом внутри УПЦ. «Напомнить, что решение об изменении статуса УПЦ может быть принято лишь в рамках канонической процедуры, включающей постановление Поместного Собора РПЦ. Подчеркнуть, что самочинные действия по изменению статуса УПЦ могут привести к появлению нового раскола внутри нее», – говорится в постановлении синода РПЦ. Итак, юридически по-прежнему действует старая редакция устава УПЦ, а чтобы вступили в силу изменения, принятые собором УПЦ 27 мая, необходимо их одобрение собором РПЦ. Когда он будет созван – неизвестно, но в любом случае весьма сомнительно, чтобы он дал согласие на автокефалию УПЦ.
Таким образом, надежда Онуфрия и УПЦ на то, что Кирилл и РПЦ дадут им «фиктивный развод», не оправдалась. Наоборот, сейчас за саму эту попытку их будут наказывать расколом.
Синод РПЦ в своем решении выразил поддержку всем архиереям, священнослужителям, монашествующим и мирянам УПЦ, которые придерживаются порядка, определенного грамотой московского патриарха от 27 октября 1990 года и канонической нормы поминовения за богослужениями московского патриарха. То есть синод РПЦ поддерживает не всю УПЦ, а только ту ее часть, которая сохраняет публичную лояльность РПЦ и Кириллу.
А если остальная часть УПЦ вместе с Онуфрием не поймет этот «тонкий намек», то угроза раскола внутри УПЦ будет реализована. И чтобы никто в этом не сомневался, синод РПЦ сделал второй «тонкий намек» – отобрал у УПЦ все епархии на Крымском полуострове (Джанкойскую, Симферопольскую и Феодосийскую) и объединил их в Крымскую митрополию во главе с митрополитом Лазарем. Такое решение принято «исходя из необходимости сохранения действенной канонической и административной связи» этих епархий «с центральной церковной властью», то есть с РПЦ.
Дилемма Онуфрия
Сейчас УПЦ оказалась на распутье. Она может повернуть назад и признать свою покорность РПЦ. Тогда ускорится выход из нее церковных приходов, для которых это неприемлемо.
А процесс этот уже набирает силу. Приведем самую свежую статистику. С 17 декабря 2018 г. по 23 февраля 2022 г., то есть до начала большой войны, перешли в ПЦУ 568 приходов УПЦ МП (из общего числа 11 463), то есть менее 5%. После 24 февраля к ним добавились еще 425, а суммарное количество достигло 993 – это уже 8,66%. Причем за 12 дней после собора УПЦ 27 мая перешли в ПЦУ 75 приходов УПЦ. Как видим, вопреки ожиданиям Онуфрия, собор не сумел замедлить этот процесс. Многих прихожан УПЦ не устраивает «фиктивный развод» с РПЦ, им недостаточно, чтобы священники УПЦ избегали поминовения московского патриарха, – люди хотят проповедей против России, Путина, Кирилла и РПЦ. И священники УПЦ уже вынуждены реагировать на этот общественный запрос.
Особенно ярким примером может служить один из ближайших соратников Онуфрия – митрополит Лонгин из Черновицко-Буковинской епархии (это родная епархия Онуфрия). 16 апреля в своей проповеди он старательно избегал слов «российская агрессия» и говорил, что нужно «искать вину в себе». Однако в проповеди 5 июня он уже прямо выступил против Кирилла: «Я сегодня хочу «поблагодарить от всей души» патриарха Кирилла, Московского и всея Руси. Ваше Святейшество, «благодарим» за ваше благословение, за то, что погибают люди и проливается кровь. За то, что вы бомбите наши церкви и монастыри. За то, что вы убиваете наших монахов, наших священников. «Благодарим», Ваше Святейшество, за «большое и величественное» ваше благословение на кровопролитие».
Итак, второй путь УПЦ – порвать с РПЦ прямо сейчас, вопреки запрету синода РПЦ. Тогда РПЦ может вслед за крымскими епархиями отобрать у УПЦ еще ряд епархий в восточных и южных областях. Впрочем, фактически этот процесс уже идет. К примеру, в конце мая собрание благочинных и духовенства Ровеньковской и Свердловской епархии на оккупированной части Луганщины решило приостановить поминовение Онуфрия как предстоятеля УПЦ и постановило, что епархия остается под омофором московского патриарха. Скорее всего, Кирилл намерен отобрать у Онуфрия все епархии, какие этого захотят, и вопрос только в том, когда он это сделает.
Хотя после синода РПЦ прошли уже сутки, но пока что официальной реакции УПЦ на принятые на нем решения нет. Есть только комментарий главы Синодального информационно-просветительского отдела УПЦ митрополита Климента (Вечери). Он процитировал решение синода РПЦ, в котором аннексия крымских епархий УПЦ обосновывается «практической невозможностью регулярного сообщения этих епархий с Киевской митрополией». По мнению Климента, «это очень дипломатическая, но недвусмысленная формулировка согласия с действиями УПЦ МП, у которой «регулярное сообщение» с Москвой вообще отсутствует. И патриархия по факту показывает пример, в каком направлении нашей церкви и дальше нужно претворять в жизнь решения майского собора». Также Климент подчеркнул, что «многие процессы церковной жизни на всем пространстве, на которое канонически претендует РПЦ, находятся в непосредственной близости к точке невозвращения». Этими витиеватыми фразами он, по-видимому, хотел сказать о курсе УПЦ на автокефалию.
Впрочем, какой путь изберет УПЦ – это покажут не столько заявления, сколько реальные изменения в политике УПЦ. В частности, инициирует ли Онуфрий диалог с ПЦУ и Вселенским патриархом Варфоломеем. Если же у нас разгорится трехсторонний церковный конфликт – между РПЦ, УПЦ и ПЦУ, – это будет скорее реализацией путинского плана, в котором УПЦ отведена роль расходного материала.
Юрий Вишневский / Деловая столица
