После того, как Великобритания ушла в глухой и глубокий карантин, во многом похожий на «китайскую модель», и даже ультралиберальные Нидерланды не то чтобы отказались от своей модели – но несколько сократили количество имеющихся у граждан прав и свобод, а заодно объявили, что карантин продлится до июня, в мире практически не осталось тех, кто пренебрегает коронавирусом.
Ну, возможно кроме отдельных государств Латинской Америки и Африки. В которых действительно ситуация особая. Хотя бы потому, что из-за отсутствия большого количества людей пожилого возраста или с хроническими болезнями они действительно могут «проскочить» эпидемию. Которая на фоне голода, саранчи и локальных войн, не станет их самой большой проблемой.
Но в этом экзотическом обществе как-то странно выглядит путинская Россия. Конечно, там тоже вроде как объявили карантин. Но какой-то неправильный. Не советский. На фоне «больше двух не собираться» в Европе российская норма «собрания более чем на 50 человек – запрещены» выглядит странно. Ну, то есть логично выглядит, чтобы не допустить оппозиционных митингов, но как же коронавирус?
Не менее странно выглядят и предложения мэра Москвы Сергея Собянина, например, «откупиться» от московских пенсионеров, разнеся им по 4 тысячи рублей за то, чтобы в течение месяца они нос на улицу не показывали. Что выглядит как какая-то тривиальная взятка, причем в ситуации, когда власть могла бы просто объявить тотальный карантин и не заморачиваться с подкупом в непростые времена дешевой нефти и «замедления роста» российской экономики.
Понять причины такой неожиданной «мягкости» путинского режима, в общем, несложно. Владимир Владимирович хочет новую конституцию.
Он сделал для этого все возможное – посадил космонавтку Терешкову за рычаги управления Госдумой, убедил Конституционный суд в правовых основаниях собственного превращения в царя настолько хорошо, что бедолаги-судьи согласились с ним в течение суток. Не учитывая даже, что сутки были – субботними.
Теперь он ожидает результата. И не какому-то там коронавирусу становиться на пути великого плана Самого.
При том какие-то маловерные еще неделю назад рассказывали, ссылаясь на источники в администрации Путина, что решение якобы еще не принято и все могут переиграть. И даже указывали, «на куда» могут перенести голосование, называя в качестве альтернативной даты 12 июня, день России. Или даже на 13 сентября.
Однако намерения российского президента, похоже, не изменились. Поскольку прошла неделя – и о каких-либо переносах пока не слышно. А российские правозащитники, которые считают, что «недокарантин» мешает общественному обсуждению предлагаемых властью изменений в Конституцию, обращаются не в ЕСПЧ даже, а прямо в ООН. Как-то весьма сиптоматично при том, что судьбой российской конституции занимается общество «Мемориал». Да-да, то самое, которое при конце СССР раскапывало могилы с жертвами массовых казней советских спецслужб.
Впрочем, какими бы не были ответы спецдокладчиков ООН, референдум в России 22 апреля, скорее всего, все-таки проведут. Хотя бы потому, что эпидемия и до июня может не закончиться. А президент, который не справился с «мором» и требует помазания на царство, в подобной ситуации будет выглядеть еще хуже, чем сейчас. Поэтому российский президент спешит, и на перенос даты голосования, скорее всего, не пойдет.
Какими будут последствия подобной истории? Конечно, у Путина есть немало чудесных социальных и политических инструментов, которые и не снились тому же Джонсону, Трампу или Меркель. Есть возможность занижать смертность и делать со статистикой что угодно. Есть возможность заставить врать авторитетных врачей, убеждая население, что «ничего страшного не происходит». Есть возможность «подвесить» регионы в информационном вакууме и убедить региональных чиновников, что это только у них так плохо, поэтому пусть сами перепишут статистику и борются с коронавирусом решительнее».
Но любая, даже путинская, власть имеет пределы своих возможностей. И здесь история с коронавирусом на России где-то с определенного момента начинает напоминать все ту же историю с Чернобылем в СССР. Власть, которая держится на слишком очевидном для всех обмане, обречена.
Можно пытаться обмануть всех, подправить статистику и заставить замолчать оппозицию. Но если после «путинского референдума» – даже не в следствие него, а именно после – случится так, что по Москве поедут длинные колонны скорых, а больным придется лежать в военных палатках из-за нехватки мест в больницах, как это было в Италии, то бремя ответственности за это неминуемо ляжет на российскую центральную власть. И сумеет ли телевизор преодолеть холодильник при условиях радикального экономического ухудшения в паре с эпидемией – это вопрос, ответ на который Владимир Владимирович Путин будет искать в процессе рискованного социального эксперимента.
Тарас Паньо / Depo.ua
