В последние несколько лет мы очень много критиковали представителей власти за любовь к прилагательному «безальтернативный». У нас были «безальтернативные Минские соглашения», «безальтернативная миротворческая миссия» как панацея от всех проблем, с которыми мы неизбежно столкнемся при возвращении оккупированных территорий, а теперь страна получила попросту культ встречи Нормандской четверки на высшем уровне – как «безальтернативный» выход из минского тупика.
Очевидно, в Офисе президента свято уверены, что встреча Зеленского и Путина как таковая является весомой альтернативой полноценному плану урегулирования и способна привести к некому прорыву и «прекращению войны» – причем здесь и сейчас.
Но ни одна встреча на высшем уровне сама по себе не способна ни остановить вражеский огонь, ни заставить агрессора вывести свои войска с оккупируемых им территорий – значение имеет только то, что, собственно, будет презентовано сторонами во время диалога.
В РФ давным-давно проанализировали составляющие этой веры нового украинского президента и его команды и очень успешно торгуются за проведение саммита четверки.
Под одно только обещание согласиться на эту встречу российская сторона уже успела получить отвод украинских войск в районе Станицы Луганской в одностороннем порядке, письменную фиксацию так называемой «формулы Штайнмайера» и договоренность о разведении сил и средств в Золотом и Богдановке-Петровском.
В первую очередь, новая украинская власть показала противнику, что с ее заявлениями можно не считаться – ведь за нарушением условий, выдвигаемых украинским президентом, не следует никаких дополнительных мер и попыток отстаивать свою повестку. Подтверждением может служить заявление Зеленского от 08.07.2019 о том, что он «дал боевикам 8-10 дополнительных дней на демонтаж сооружений на мосту». Очевидно, что все заявленные сроки давным-давно вышли, но незаконное сооружение НВФ ОРЛО так и не было убрано с моста, а Владимир Зеленский продолжает говорить, что разведение войск в Станице Луганской состоялось.
Все попытки «закрыть глаза на незначительные нарушения» или «дать еще немного времени сверх срока» интерпретируются РФ исключительно как слабость и повод к дополнительному давлению.
Во-вторых, Украина как сторона продемонстрировала, что не имеет целостной стратегии переговоров. Что дает РФ новые возможности требовать в качестве условий для проведения саммита четверки на уровне глав государств всего и даже немного большего – ведь эта встреча стала практически объектом поклонения со стороны президента Украины!
Это предположение уже доказано словами помощника президента РФ Владислава Суркова о том, что дата встречи глав стран нормандской четверки может быть согласована только тогда, когда состоится отвод войск в Золотом и Петровском. А до тех пор могут иметь место лишь переговоры на уровне глав внешнеполитических ведомств.
Сурков усложнил условия задачи еще сильнее – по его мнению, с отводом войск обязаны справиться «примерно за две недели».
И здесь мы подходим к главному украинскому проигрышу последних нескольких месяцев: новые власти напрочь игнорируют тексты документов, на которые так или иначе сами же ссылаются на различных переговорных площадках! Ведь если бы существующие документы были серьезно осмыслены, мы никогда бы не получили ситуации с «формулой Штайнмайера» – по тексту Минска-2 диалог о модальности проведения выборов в ОРДЛО может быть начат только после прекращения огня и отвода тяжелой артиллерии вдоль всей линии разграничения, с верификацией этого процесса ОБСЕ, и не имеет никакой привязки к проведению каких бы то ни было встреч глав государств.
Если бы нынешнее украинское руководство было хорошо знакомо с текстом Рамочного решения ТКГ от 2016 г., где подробно описаны условия отвода войск в отдельных населенных пунктах, Украина не получила бы тех откровенно унизительных и опасных условий, сложившихся в Станице Луганской, и не было бы даже разговора об отводе сил и средств в Золотом и Петровском «за две недели».
Как не было бы и попытки интерпретировать слова Сайдика о «возобновлении разведения сил и средств в Золотом и Петровском с 7 октября» в ключе «7 октября отвод состоится в любом случае». Обозначенная дата может служить разве что отправной точкой для отсчета семи дней режима тишины на данных участках. Только в том случае, если за семь суток тишины боевики ни разу не откроют огонь по участкам разведения, войска должны быть синхронно и зеркально отведены от заранее обозначенной линии в трехдневный срок. Но пока что официальные сводки Операции Объединенных сил фиксируют обстрелы неподалеку от этих н. п. едва ли не каждый день.
Министр иностранных дел Украины Вадим Пристайко упомянул порядок разведения сил и средств, зафиксированный в Рамочном решении ТКГ, но сделал это слишком поздно – непосредственно 7 октября. Такая замедленная реакция оставляет противнику пространство для дальнейших провокаций и создает иллюзию того, что ни с какими документами не нужно считаться. Потому мы будем все чаще слышать от РФ и ОБСЕ, что войска нужно развести даже в обход прописанных условий. Ведь если не удается заставить РФ следовать договоренностям, то остается давить на Украину – чтобы оставалась возможность протокольно отчитаться о «новых шагах к мирному урегулированию» и «значительном прогрессе».
Не добавляет оптимизма и «план Б», который упомянул глава украинского МИДа. Дипломат описал сценарии развития событий в том случае, если выборы в ОРДЛО не будут признаны ОБСЕ. Но сегодня необходимо думать о «плане Б» не относительно выборов и их признания или непризнания, а о решении на случай, если боевики снова не будут выполнять условия отвода сил и средств. Пристайко утверждал, что «фортификационные сооружения не будут разбираться» и в случае нарушений украинские военные смогут вернуться на свои позиции, но эти слова кардинально расходятся с практикой разведения сил и средств в Станице Луганской.
Президенту и его окружению пора оставить свои иллюзии о самоценности встречи глав государств нормандской четверки. Сама подготовка к этим переговорам обходится Украине слишком дорого. Уступая все новые и новые позиции, Зеленский попросту подталкивает представителей РФ потребовать в обмен на встречу с Путиным чего-нибудь еще – например, детального обсуждения параметров будущей амнистии для участников «событий в ОРДЛО» с РФ, а то и непосредственно представителями оккупационных администраций.
Эта мысль уже активно проводится по неформальным каналам и даже звучит в исполнении самих боевиков, т.е. ее оформление в официальное требование России во время переговоров – лишь вопрос времени. Более того, представители «Слуги народа» уже заявляют о своей готовности «согласовывать будущий закон об особом статусе», в котором и фиксируется украинский подход к амнистии, с РФ.
Так какую же цену заплатит страна, когда саммит нормандской четверки состоится?
Стремление к проведению каких бы то ни было переговоров не должно подменять собой здравый смысл. Нет ни одной причины, по которой украинское законодательство должно и может согласовываться с РФ. И уж тем более не преступникам высказывать свое мнение о том, что должно быть зафиксировано в положениях закона об особом статусе. Единственная площадка, где полноправно может высказываться подобная публика, – скамья подсудимых.
Параметры амнистии должны быть выписаны до мельчайших деталей. И эта конструкция не может оставлять ни малейшего пространства для манипуляций по поводу намерения «сажать всех, кто остался на оккупированных территориях, без разбора» и красивых фраз вроде «мы должны отыскать формулу прощения для тех, кто состоял в «народных милициях», но не убивал». Все эти годы ни одна независимая институция или организация не имели полного и регулярного доступа к оккупированным территориям, потому установить истину о том, кто «всего-навсего стоял на блокпостах», а кто причастен к пыткам над украинскими военнослужащими и гражданскими лицами, невозможно, не осуществляя расследований по каждому конкретному случаю. Да, безусловно, это будет крайне длительный и очень сложный процесс, но никакого другого пути к установлению справедливости в сложившихся условиях нет и не будет.
Уже сегодня необходимо активнее популяризировать программу СБУ «Тебя ждут дома», которая позволяет тем самым «не убивавшим, но стоявшим на блокпостах» боевикам вернуться к нормальной жизни в обмен на показания.
Украина действительно остро нуждается в «плане Б». Но этот план должен отвечать не на вопросы о выборах, которые не признает ОБСЕ, или об отводе войск.
Этот план должен содержать алгоритмы ведения войны на всех существующих фронтах, если очередные наши попытки «примириться, договориться и простить» закончатся только новыми данными сводок о погибших и раненных.
Виталий Кулик / Деловая столица
