Если вам казалось, что папа римский Франциск и президент РФ Владимир Путин провели совершенно формальную встречу, которая не дала никаких видимых результатов, то стоило подождать буквально денек-другой. Встреча папы с епископатом Украинской греко-католической церкви оказалась, с одной стороны, ответом на вопрос, до чего договорились папа и Путин, с другой – она, пожалуй, побила антирекорд по результативности.
Патриархата не будет
Напомню, широко анонсированная поездка епископата УГКЦ в Рим сопровождалась большими ожиданиями. Их поддерживал сам верховный архиепископ УГКЦ Святослав Шевчук. Хотя и предупреждал при этом, что воспринимает встречу с папой главным образом как возможность донести до него точку зрения УГКЦ на те события и процессы, которые происходят и в церкви, и в Украине вообще. И хотя в воздухе носился «патриархат для УГКЦ», большая часть украинцев, в том числе принадлежащих к УГКЦ, интересовал даже не этот вожделенный статус. А то, что папа знает и думает о положении, в котором оказалась наша страна.
У нас был повод ждать чего-то необычного. После пяти лет молчания Святого Престола папа Франциск с маниакальной последовательностью избегал каких-либо откровенных высказываний и оценочных суждений об украинской войне. После Гаванской декларации, которую украинцы и особенно греко-католики восприняли как предательство, – и небезосновательно. И особенно после того, как Гаванская декларация легла под толстое московское сукно. И еще сильнее после того, как в православной церкви – и украинской, и мировой – произошли тектонические сдвиги.
Разочарование оказалось под стать ожиданиям. Фактически на все вопросы мы получили ответ «нет». Два главных «нет»: УГКЦ не получила и ближайшее время вряд ли получит четкие перспективы обретения/признания статуса патриархата, а Украина, в свою очередь, может не рассчитывать на то, что авторитет папы поможет установить и донести до мира правду о военном конфликте в Украине. А значит, не поможет и разрешить его.
Что касается претензий на патриархат, папа Франциск заверил епископов УГКЦ, что аутентичность и оригинальность каждой традиции – это очень важно и всячески приветствуется. Но не надо зарываться: всякая оригинальность должна соответствовать католической, вселенской идентичности, которая видит угрозу для себя в привязанности к партикуляризму разного свойства, в частности, церковному, национальному, политическому. В общем, претензия греко-католиков на патриархат как естественно присущую форму существования славянской христианской церкви была отброшена Святым Престолом.
Но если в отношении патриархата многие, в том числе греко-католики, только плечами пожмут – столько ждали, можем и еще подождать, то в отношении военного конфликта все совсем иначе. Это болевая точка не только для церкви, но и для страны в целом.
Иногда лучше молчать
Можно было бы сказать, что лед все-таки тронулся. После пяти лет принципиального молчания о сути и обстоятельствах конфликта в Украине папа Франциск все-таки сказал епископам УГКЦ несколько фраз на эту тему. Он отметил, что Украина уже довольно долгое время переживает «деликатную ситуацию», «раненная конфликтом, который многие называют гибридным» и который состоит из военных действий, в которых «ответственные маскируются», а «самые слабые и малые платят самую высокую цену», конфликтом, отягощенным «пропагандистскими фальсификациями и разнообразными манипуляциями, а также попытками втянуть религиозный аспект».
Что ж, иногда лучше молчать.
Речь папы Франциска о ситуации в Украине – образчик той самой манипуляции, на которую понтифик сам же пенял. Ситуация, понимаете ли, «деликатная». Кто прав, кто виноват – не понять, потому что «ответственные маскируются» и пропагандисты врут наперебой.
Не поспоришь, пропагандисты врут. Но, простите, кто именно из ответственных «маскируется»? Этими словами папа Франциск фактически поддерживает ложь Кремля об «ихтамнетах» и о том, что присоединение Крыма к России было не оккупацией, а результатом «свободного волеизъявления граждан». Папа действительно до сих пор не знает, кто именно отхватил у Украины кусок территории? Для него все еще загадка, кто спустил курок на Донбассе? Кто поставляет в ЛДНР оружие и «отпускников», а с некоторых пор начал, совершенно не маскируясь, раздачу паспортов, презрев, таким образом, суверенитет Украины над ее собственной территорией? Об украинской стороне я не пишу только потому, что тут никто не маскировался ни единой минуты — государство делало и делает попытки сохранить собственную территориальную целостность, и если бы оно их не делало, это было бы не государство, а просто пятно на карте.
Увы, ничего «деликатного» в украинской ситуации нет. Все довольно грубо и очевидно, при всей гибридности и пропагандистской лжи. В деликатном положении оказалась не Украина, а Папа Римский, которому очень не хочется терять свои достижения на московском направлении, очень не хочется прерывать диалог с Кремлем, очень не хочется оказаться на стороне Запада, поддержавшего Украину в ее противостоянии России. И которому, вполне возможно, льстит внимание, которое оказывает ему главный оппонент Запада – Владимир Путин.
Поэтому папе Франциску не с руки давать какие-то моральные оценки украинскому конфликту. Все, что он может для нас сделать – реверансы в виде «глубокой озабоченности», гуманитарной помощи, романтических рассказов об украинской иконе, перед которой он молится, и украинском наставнике, который учил его молитвам. Но в то же время, чтобы соблюсти баланс в этой «деликатной ситуации», греко-католикам в завуалированной форме был послан упрек в партикуляризме по национальным соображениям – то есть в том самом национализме, в котором Украину обвиняет Кремль.
Любопытен также пассаж о «втягивании религиозного аспекта». Поскольку никаких уточнений тут не было сделано, фраза выглядит камнем и в огород греко-католиков, которые в «деликатной ситуации» в очередной раз заговорили о патриархате, и в огород Петра Порошенко, который не только не скрывал – всячески подчеркивал, что автокефалия украинской церкви и сам церковный отрыв от Москвы является ответом на агрессию России против Украины. Но главное, «втягивание религиозного аспекта» в военный конфликт – одна из наиболее растиражированных риторических фигур Московского патриархата. Там украинскую войну любят представить как противостояние между истинным православием с одной стороны и раскольниками и униатами – с другой.
Папа Франциск не сказал ни слова против этой спекуляции. Напротив, он озаботился тем, что таки да, «втягивают» религиозный аспект, и посчитал нужным высказать свою озабоченность не тем, кто выдумал эту лукавую конструкцию, а тем, кого лукаво обвиняют. Папа Франциск фактически открытым текстом посоветовал епископам УГКЦ не ввязываться в борьбу за церковные, национальные и политические интересы. «Господь призывает своих чад, как в Гефсиманском саду, к бдению и молитве, а не к самообороне…». Не то чтобы папа Франциск имел в виду, что нам не стоит сопротивляться и нужно позволить себя распять. Просто самостоятельная позиция епископата УГКЦ в отношении политической ситуации в Украине мешает Святому Престолу выстраивать собственные отношения с Москвой.
Новая дорога в ад
После всего этого епископат УГКЦ и ее глава владыка Святослав оказались в непростом положении. Они, вероятно, надеялись как-то изменить риторику Святого Престола в отношении Украины, как-то сдвинуть папу Франциска с тех позиций, которые он задекларировал в Гаване. И очень хочется думать, что в течение двух дней общения им это хотя бы немного удалось. Что в будущем мы убедимся в том, что епископы УГКЦ не только слушали, но и были услышаны. Но возвращаться в Украину после всего того, что прозвучало в Риме, было, наверное, нелегко.
Владыка Святослав постарался, как мог, сгладить впечатление. Уже не в первый раз: в такое же положение два года назад поставила его Гаванская декларация. Его выступление прозвучало весьма витиевато – он посоветовал смотреть на папу и, шире, на ситуацию не «темным глазом», который только и ищет, что он может получить, а «светлым глазом», который ищет, чем поделиться. Так вот, перед встречей, по признанию самого верховного архиепископа, они смотрели на папу «темным глазом», думая, что могут от него получить. А в ходе встречи поняли, что папа дает им «гораздо больше – самого себя, свою поддержку и свое время, чтобы услышать голос нашего народа».
Если вы попытаетесь понять, что это означает, у вас огромное поле для догадок и интерпретаций. Говорить просто, прямо и прозрачно в католическом мире никогда не было принято, а теперь и вовсе не модно. Вот только именно сейчас подобная манера говорить становится не просто раздражающей и лукавой. Она становится орудием зла.
Нынешний мир переполнен информацией и дезинформацией, все меньше способен отличить одно от другого и все меньше верит в то, что такое различие вообще существует и имеет значение. Поэтому наша главная потеря в последних событиях в Ватикане не то, что «папа не наш», не то, что он «за Путина» – все это было бы слишком просто. Наша главная потеря глобальная: папа избегает говорить правду, вносить ясность, давать четкие оценки и ориентиры. Он отдает предпочтение политикорректности и политическому расчету там, где это еще вчера было оправдано и допустимо, но уже сегодня оказывается дорогой в ад. Потому что речь уже не о России, Украине, Трампе, Путине, Сирии, педофилии, химатаках, богатых и бедных. Все зашло гораздо дальше: речь о том, что мир утонул в релятивизме – и моральном, и информационном. Что нет больше четко отделенных друг от друга правды и лжи, добра и зла, белого и черного. Есть только 50+ оттенков серого.
Екатерина Щеткина / Деловая столица
