В Сингапуре 12 июня прошла историческая встреча между президентом США Дональдом Трампом и лидером КНДР Ким Чен Ыном. Какие последствия будут иметь эти переговоры, почему проведение подобного саммита можно считать успехом северокорейской дипломатии и как другие страны могут отреагировать на поведение властей США в вопросах ядерных программ Ирана и Северной Кореи, в интервью Апострофу рассказал Георгий Кунадзе, дипломат, заместитель министра иностранных дел России (1991-1993), посол Российской Федерации в Южной Корее (1993-1997), экс-заместитель руководителя аппарата уполномоченного по правам человека в России.
— Чем можно объяснить то, что Дональд Трамп так заметно менял свою позицию перед встречей с Ким Чен Ыном?
— Трамп свою позицию, насколько я понимаю, не менял, хотя кто-то из помощников явно пытался его отговорить. Он согласился на встречу с Кимом, потом воспользовался неудачным заявлением вице-президента, на которое Пхеньян ответил руганью, чтобы демонстративно ее отменить. А, получив тем самым тактическое преимущество, дал северным корейцам себя уговорить.
— Возможны ли денуклеаризация региона и «новые отношения» между США и КНДР при сохранении такой разницы политических режимов?
— Дело не в различиях политических режимов, а в том, что ядерное оружие – по сути дела единственная гарантия выживания КНДР и ее главный козырь во внешней политике. Убежден, что в силу этого КНДР не откажется ни от ядерного оружия, ни от средств его доставки. Уродливое слово «денуклеаризация» придумано для того, чтобы ввести мир в заблуждение.
— Каковы, на ваш взгляд, цели северокорейской дипломатии и товарища Ким Чен Ына?
— Главная стратегическая цель КНДР – обеспечить сохранение своего политического режима, объективно уязвимого и нежизнеспособного. Все остальное – тактика. Напротив, цели модернизации КНДР, по-моему, перед собой не ставит.
— Можно ли считать успехом властей КНДР сам факт такой встречи?
— Конечно, это огромный успех северокорейской дипломатии. Ни дед, ни отец Ким Чен Ына даже мечтать не могли о встрече с президентом США (дед – Ким Ир Сен, отец – Ким Чен Ир, – ред.).
— Что собой представляет политический режим в КНДР?
— По форме правления – наследственная абсолютная монархия с жестоким репрессивным режимом, номенклатурной аристократией и максимальной закрытостью от внешнего мира. С приходом Ким Чен Ына появились ростки хозяйственной либерализации на низовом уровне, официально запрещенные, но неофициально допускаемые государством.
— Почему США при предыдущем президенте особо не шли на встречи такого уровня с КНДР?
— Предыдущие президенты США не видели смысла «награждать» КНДР встречами на высшем уровне без согласования крупных политических договоренностей, которыми можно бы было обосновать необходимость таких встреч.
— Были ли уже в истории договоренности между США и КНДР по ядерному оружию или баллистическим ракетам?
— В 1994 году США и КНДР пришли к так называемой «рамочной договоренности», согласно которой КНДР возвращалась в Договор о нераспространении ядерного оружия, прекращала наработку оружейного плутония, а США в рамках международного консорциума брали на себя обязательство безвозмездно построить в КНДР легководный ядерный реактор, на котором наработка оружейного плутония была невозможна. До ввода этого реактора в эксплуатацию США обязывались на безвозмездной основе ежегодно поставлять в КНДР по 500 тысяч тонн топочного мазута. В самом конце 1990-х годов КНДР поймали на осуществлении программы обогащения урана в военных целях. С приходом к власти в США президента Буша «рамочная договоренность» была им расторгнута.
— Какой сигнал подает Дональд Трамп другим авторитарным и демократическим режимам мира своей встречей с Ким Чен Ыном?
— Ответа пока нет. Если Трампу удастся добиться полной и проверяемой ликвидации военной ядерной программы КНДР и накопленных запасов ядерного оружия, сигнал будет позитивным. Если, что более вероятно, этого не произойдет, сигнал будет негативным. Рано или поздно появятся и другие страны, желающие шантажировать мир своими ядерными программами военного назначения.
— Учитывая поведение Дональда Трампа по сделке с Ираном и встречу с главой КНДР, может ли это в комплексе спровоцировать страны, которые де-факто не входят в ядерный клуб, попытаться туда войти?
— Думаю, так и есть. Формально говоря, картина такова: пороговую страну – Иран – подвергают жестким санкциям, страну, уже обладающую ядерным оружием, – КНДР – обхаживают и уговаривают.
