Потеряв присутствие на ключевых дипломатических площадках планеты, Россия понемногу становится объектом, а не субъектом международно-политической дискуссии. За последние сутки это стало заметно особенно четко, пишет Роман Федюк для Depo.ua.
Саммиты G7, как было замечено давно, в значительной степени зависят от того, какая страна председательствует в организации на момент проведения. В прошлом году, когда роль хозяина выполняла Италия, дискуссия в Таормине была сосредоточена в основном вокруг нелегальной миграции в Европу, а на саммит были приглашены чиновники африканских государств.
Естественно, что в этом году, когда министров иностранных дел стран «Большой семерки» принимала в Торонто Христя Фриланд, дискуссия шла вокруг российской агрессии. Тем более, что и главе британского МИД Борису Джонсону после инцидента в Солсбери было что сказать на эту тему. А роль приглашенного гостя исполнял в этом году министр иностранных дел Украины Павел Климкин.
Результаты дискуссии, изложенные в коммюнике, принятом по результатам саммита G7, вышли крайне неутешительными для Кремля. Россию обвинили в «безответственном и дестабилизирующем поведении». Призвали «немедленно ответить на вопросы, связанные с инцидентом в Солсбери», и «предоставить полную и исчерпывающую информацию относительно программы разработки «Новичка» а также отметили, что разделяют версию Великобритании о причастности российских властей к отравлению, поскольку «не существует другого альтернативного объяснения» этих событий.
Министры G7 подчеркнули, что продолжительность экономических санкций, связанных с Донбассом, четко связана с полной и необратимой реализацией Россией Минских соглашений.
«Эти санкции могут быть отменены лишь тогда, когда Россия действительно выполнит свои обязательства, но мы также готовы принять дополнительные ограничительные меры, если этого потребуют действия России», – убеждены руководители дипломатических ведомств семи непоследних государств планеты.
Россия, которая с 1997 года была полноправным участником G8 – и в 2014 потеряла членство в этом элитном клубе – ограничилась едкими комментариями. «Что касается встречи министров иностранных дел в Торонто, то, конечно, русофобская подоплека там очевидна», – заявил Лавров. Которого, кроме собственных подчиненных, толком никто и не услышал.
«Санкций мы не боимся. Мы ответим в надлежащий момент и должным образом», – поддержал шефа его заместитель Сергей Рябков.
Аналогично прошло и заседание ПАСЕ, на котором во время рассмотрения украинского блока документа почти единогласно были поддержаны две поправки, которые подтверждают, что неконтролируемые правительством Украины территории Донецкой и Луганской областей являются «территориями, которые находятся под фактическим управлением Российской Федерации». После взрыва «икорного скандала» относительно систематического подкупа депутатов ПАСЕ, проголосовать против поправки решились только четыре депутата.
Российский МИД нашел бы что сказать лидерам G7 в свое оправдание. Но Сергея Лаврова никто в Торонто не приглашал.
Российская делегация сумела бы «блестяще» выступить на очередной сессии ПАСЕ и убедить всех (ну, по крайней мере тех, кто любит дармовую икру, проституток и конверты с наличностью) в том, что на Донбассе, на самом деле, «ихтамнет». Но попав под санкции и лишившись полномочий, россияне больше не ездят на сессии ПАСЕ. Там их и вправду нет. Лишь генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд все еще «ужасается» от возможного факта исключения России из СЕ.
Превратив площадки для дипломатических дискуссий в агитплощадки для озвучивания пропагандистских лозунгов и ведения гибридной информационной войны, Кремль, наконец, потерял возможность их использовать. Конечно, Россия сохраняет за собой место в Совбезе ООН. Но в том, что этот некогда авторитетный орган нуждается в реформах, не сомневается уже практически никто. А российский МИД, похоже, скоро завершит процесс преобразования в министерство пропаганды – поскольку подавляющее большинство его заявлений будет ориентировано не на мировое сообщество, а на зрителей российского телевидения.
