Павлоградский суд Днепропетровской области отправил повестку главарю бандформирования «Сомали» Михаилу Толстых. Его обвиняют в совершении тяжких преступлений – от захвата заложников до нарушения законов ведения войны. Толстых известен украинцам как боевик по кличке Гиви. Но в феврале 2017 г. он был ликвидирован – взорван в рабочем кабинете. Выходит, что в суд вызывают покойника?
Эта новость вызвала в украинском сегменте Facebook смешки и саркастические замечания. Ладно, если бы в повестке значилось 1 апреля. Тогда бы повестку можно было списать на судейский троллинг 80-го уровня. Так нет же. Заседание – самое что ни на есть настоящее – назначено на 9.30 утра 5 апреля. Тут у многих возникли вопросы: «А не проще ли признать факт смерти Гиви и не рассылать ему повестки через газеты? Разве суду больше нечем заняться? Зачем тратить время и деньги на того, кого при всём желании невозможно привлечь к ответу?». В том-то и дело, что не проще. И вот почему.
Судебное разбирательство, где обвиняется покойник, многим кажется спектаклем или того хуже – попыткой списать все грехи на мертвеца, пока другие преступники остаются неназваными и на свободе. Вот только люди, которые выдвигают теории тотального заговора, забывают, что Толстых был главарем банды. А это значит, что его преступления, доказанные в суде, станут основой для новых уголовных дел против его подчиненных. Не судить его сегодня – означает оставить возможность для его подельников завтра, когда они попадутся и предстанут перед судом, «повесить всех собак» на мертвого главаря. Четкий перечень преступлений, совершенных Михаилом Толстых, которые будут доказаны в суде, – это как раз предохранитель, а не лазейка для ушлых преступников.
Есть еще один аспект – международный. Банда «Сомали» совершала кровавые расправы над военнопленными, снимая все это на видео. По приказу Михаила Толстых и его подельника Моторолы боевики стреляли по жилым кварталам. В донецком аэропорте эта парочка тоже отметилась. Примечательно, что отдавая преступные приказы оба и не думали скрываться. Преступления, совершённые бандой «Сомали», часто приводятся в качестве примера зверств российских наемников на международных площадках. Но доказанные в суде факты – это уже не просто рассказы очевидцев и слова правозащитников. Это конкретные преступления, в которых установленные обстоятельства и соучастники, возможно, даже более важны, чем имя убийцы.
Закрыть судебное разбирательство против Михаила Толстых сейчас, до того как в суде будут представлены все факты, – значит намеренно загнать Украину в ситуацию «слово против слова». Ведь россияне не устают трубить об «украинских карателях». На каждый украинский аргумент, они городят замысловатые конструкции из распятых мальчиков и блуждающих боевых мусоровозов. Единственное, чего не может Россия, – это представить факты, доказанные в суде. А Украина может. Так почему бы не воспользоваться такой возможностью? Судить Михаила Толстых для Украины гораздо выгоднее, чем признать факт его смерти и закрыть дело, сэкономить пару бюджетных гривень. Ведь никаких судов, которые могли бы подтвердить слова боевиков, нет и не будет. Украина тут находится в выгодной позиции «вердикт суда против пропагандисткой болтовни».
Есть еще одна причина, по которой Гиви лучше оставаться живее всех живых. Военные преступления и преступления против человечности не имеют срока давности. Все так. Но если преступник умер, суд должен «закрыть дело из-за смерти обвиняемого», как это было в суде по Голодомору. Сталину, конечно же все равно. Он умер давно. Но для нас суд о преступлениях Голодомора – это установленные вердиктом факты, обстоятельства, которые сводят на нет всю болтовню о засухе и неурожае. Пока обвиняемый жив, есть шанс зафиксировать в суде важнейшие для страны факты. Не этим ли объясняется загадочный мор, постигший всех, кто в 2014 г. зверствовал на Донбассе? Возможно, так россияне решили вынудить Украину закрыть парочку судебных разбирательств и лишиться доказательств преступлений, которые совершают российские наемники?
Кстати, по поводу смерти. В деле против Гиви, о смерти которого знает вся страна, но которую не видит суд, есть еще одна сторона – бумажная. В Украине существует четкая процедура получения свидетельства о смерти, без которой невозможно похоронить человека, вступить в наследство и многое другое. Судебная экспертиза, заключение врачей, но главное – нужно тело. Нужно исключить возможность насильственной смерти. Без этого никак. Есть процедура, когда близкие могут признать умершим пропавшего без вести гражданина Украины через суд. В этом случае тела, как несложно догадаться, нет и быть не может. Но после поисков, объявлений в газетах и долгого суда суд принимает решение в пользу родственников. Для жителей оккупированных территорий есть свои два способа подтвердить факт смерти человека на оккупированной территории. Для крымчан – через суд, а для граждан, проживающих в оккупированных районах Донецкой и Луганской областей, –без суда, на основании справки. Об упрощении процедуры получения справки о смерти для жителей оккупированных территорий четыре года говорили правозащитники, адвокаты, международные организации и комитет по делам беженцев. В последней резолюции ООН содержатся рекомендации Украине упростить процедуру получения справки о смерти. В результате сегодня признать факт смерти человека, тело которого никто не видел, потому что он умер на территории оккупированного Донбасса, значительно проще, если установить смерть пропавшего без вести жителя Киевской или Волынской областей.
Только вдумайтесь. Если бы речь шла не о главаре «Сомали», а о жителе Макеевки или Тореза, который не снимает свои «подвиги» на видео, но при этом зверствует, воюет, убивает, близкие этого «мирного жителя Донбасса» имели бы возможность получить украинское свидетельство о его смерти на основании справки, которую выдавали «власти молодых республик» – его непосредственные подельники и кураторы. А теперь представьте, что этот человек вполне может быть жив. Мошенничество с фиктивной смертью в Украине тоже случаются. Так люди пытаются избавиться от долгов, избежать заключения и завладеть наследством. Упрощённая процедура признания смерти там, где речь идёт об оккупированных территориях – это палка о двух концах. Суд над Гиви показывает, как просто закрыть дело из-за смерти подозреваемого. И главное, как просто эту смерть «установить» для умершего в зоне боевых действий.
На самом деле нам всем очень повезло, что обвиняемый Михаил Толстых слишком заметен, чтобы его смерть можно было выдать за естественную на основании справки «из больницы ДНР». Наше счастье, что суд не признал Гиви мертвым на основании газетных заголовков и вызывает его на заседание повесткой. Для украинского правосудия Гиви жив, ведь обратного никто пока не доказал. А это значит, что судебный процесс по факту совершенных им преступлений будет продолжаться. Украина получит доказательства преступлений банды «Сомали», которые будут подтверждены в судах. Мир ещё раз услышит, какой кошмар российская агрессия принесла на украинские земли, а украинское общество еще раз задумается насколько хрупок тот мир, который берегут для нас украинские солдаты на передовой. Но главное, может мы все наконец задумаемся над тем, что законы и процедуры, регулирующие жизнь украинцев, должны быть не только простыми и понятными, но и адекватными той реальности, в которую нас всех погрузила война.
Лариса Волошина / Деловая столица
