Москва озаботилась социальной и юридической защитой своих военных преступников. В понедельник это намерение в ходе пресс-конференции озвучил глава МИДа РФ. Точнее, как это не раз бывало в его карьере, Сергей Лавров «всего лишь» высказал мнение. Личное и скромное, естественно, – пишет Алексей Кафтан для Деловой столицы. – Дескать, не помешало бы разработать законодательство для защиты интересов сотрудников российских частных военных компаний (ЧВК), работающих за рубежом.
«Я думаю, что здесь нужно четко зафиксировать законодательную базу для того, чтобы эти люди были тоже в правовом поле и защищены», – сказал Лавров.
Поскольку устами Сергея Викторовича давно и регулярно вещает Владимир Владимирович, реплика министра – не самая, к слову, примечательная (одно только обвинение Украины в нарушении Будапештского меморандума чего стоит!) – была услышана. И, разумеется, принята как руководство к действию. Уже в среду первый зампред думского комитета по госстроительству и законодательству Михаил Емельянов заявил в интервью RT, что в течение месяца соответствующий законопроект будет внесен на рассмотрение Госдумы. Такой срок, кстати, может означать, что либо документ уже готов, либо работа над ним вошла в завершающую фазу.
В четверг тему поддержал путинский пресс-секретарь Дмитрий Песков. Он заявил, что вопрос о регулировании частных военных компаний к прерогативе Кремля не относится и Кремль, соответственно, подобного законопроекта не инициировал. Короче, все претензии к Лаврову. Который… да-да, просто выразил мнение. О том, что создатель самой известной российской ЧВК Дмитрий «Вагнер» Уткин был на приеме в Кремле в декабре 2016 г., а его контора с благословения руководства РФ засветилась на Донбассе и несет основное бремя боевых действий, – а также потерь, – в Сирии, Песков, разумеется, умолчал. Как и о том, что его босс предлагал узаконить этот род занятий еще в 2012 г.
Тогда, впрочем, вопрос ушел в стол: бизнес был узконишевым, тихим и не вызывал ни политического, ни общественного резонанса. Однако сейчас обстоятельства изменились. Начав агрессию против Украины, Россия ввязалась в череду локальных войн (Сирия, Судан, Афганистан, Ливия), в которых применение вооруженных сил неудобно и нежелательно. Заблудшие псковитяне, отпускники и прочие ихтамнеты служат для Кремля постоянным источником проблем (и ладно бы только во внешней политике, но ведь и внутреннее напряжение растет). Особенно когда попадают в плен или морг. ЧВК в этом плане удобнее. В конце концов, смерть наемника в чужой стране будоражит общественное сознание куда меньше, чем гибель служивого – особенно если публика слабо понимает, что он там делал. Издержки профессии куда менее интересны, чем трагедия маленького человека, использованного большим государством. Даже в России.
Да вот незадача: инструмент кремлевской геополитики в РФ вне закона. Уголовный кодекс предусматривает наказание за наемничество: ст. 359 ч. 3 УК РФ предполагает от трех до семи лет лишения свободы за участие наемника в вооруженном конфликте или военных действиях. Не говоря уже о таких мелочах, как отсутствие страховок и отсутствие гарантий компенсации родным в случае гибели – ведь формально тот же Вагнер вне закона. Это, конечно, позволяет экономить по мелочи, но вредит делу: рекрутеры уже второй год сетуют на сокращение числа желающих подписать контракт.
Между тем, стоит отметить, что понятие «частная» применительно к российским военным компаниям является скорее фигурой речи. Во-первых, согласно российскому законодательству, парамилитарные формирования, да еще с оружием армейского образца, попросту не имеют права на существование. Во-вторых, функции, которые им отводятся, не соответствуют международным стандартам этого бизнеса. Западные ЧВК обычно имеют лицензии на охрану объектов и коммуникаций, обучение местного персонала, логистику и – в редких случаях – техническую разведку и наблюдение. ЧВК Вагнера же выполняет функции, традиционно возлагаемые на государственные силовые структуры, включая полномасштабные боевые действия, разведывательные рейды и диверсии. Фактически это госкомпания с «частным» фасадом, работающая в интересах ФСБ и ГРУ. И этот статус, похоже, будет закреплен официально. Слово Емельянову: «Закон позволит привлекать сотрудников ЧВК к участию в контртеррористических операциях за рубежом, к защите суверенитета союзнических государств от внешней агрессии. А также к защите разных объектов, включая месторождения нефти и газа, железные дороги».
Последний пункт может указывать, что «частным армиям» позволят самостоятельно «брать халтуру» – в тех, разумеется, случаях, когда это не противоречит интересам Кремля. Хотя их конкурентоспособность на мировом рынке подобных услуг остается под вопросом: в таких делах репутация и самостоятельность подрядчика являются зачастую решающими факторами.
Однако есть ниша, в которой российские ЧВК будут вне конкуренции. Глава организации Conflict Intelligence Team (СIT) Руслан Левиев отметил в интервью российскому РБК: «В услугах российских ЧВК будут заинтересованы союзные страны и спорные территории: самопровозглашенные республики Донбасса, Абхазия, Южная Осетия, страны Средней Азии». Здесь стоит отметить, что шумиха вокруг статуса ЧВК началась аккурат накануне рассмотрения в Верховной Раде закона о реинтеграции Донбасса. Его принятие, остающийся на повестке дня вопрос о миротворцах, а также продолжающее усиливаться санкционное давление на Россию вполне могут привести к тому, что Москва начнет переформатировать оккупационные силы в ЛДНР, формально выводя их из структуры МО и ФСБ РФ и вливая в состав той же ЧВК Вагнера.
Короче говоря, очередное пришествие ихтамнетов. Очевидным ответом на это может быть, что коль скоро эта ЧВК работает в российском правовом поле, значит, Москва все же продолжает нести ответственность за ее действия. И я даже предположу, что, имитируя добрую волю, Кремль оную компанию под тем или иным предлогом формально распустит. Только затем, чтобы перерегистрировать ее в качестве нового юрлица. Как представляется сейчас, этот фокус может повторяться неоднократно. Так что Киеву и нашим западным партнерам стоило бы обзавестись заготовкой на этот случай.
