«МихоМайдан» набирает обороты, если не в плане масштабности протеста, то, по крайней мере, в плане его скандальности. В воскресенье, 17 декабря, сторонники Михеила Саакашвили попытались штурмом взять Международный центр культуры и искусств (бывший Октябрьский дворец) в Киеве, но напоролись на жесткое сопротивление правоохранителей и оставили свой революционный план невыполненным. Примечательно, что после неудачного штурма ряд сторонников экс-президента Грузии открестились от политика. Да и сам Михо признался, что погорячился. Зачем вообще было пытаться превратить Октябрьский в новый Зимний, пишет Артур Гор для Апострофа.
Был ли приказ?
«Мои родные, прошу вас, не надо поддаваться на их провокацию. Прошу вас, прекратите, не надо делать штурм. Я, Михеил Саакашвили, призываю вас не делать штурма», – кричал политик под стенами Октябрьского дворца, пока активисты толкались с правоохранителями, пытаясь проникнуть внутрь здания.
«Полицейские и нацгвардейцы без оружия сдерживают натиск вандалов, которые разбивают стекла и выламывают двери в общественное здание», – комментировал происходящее нардеп Антон Геращенко.
Чтобы понять, зачем сторонники Михо ломились в Октябрьский, отмотаем события немного назад: призывал ли Саакашвили к штурму дворца?
Так, после решения Печерского райсуда столицы отпустить Саакашвили и не применять к нему никакой меры пресечения экс-президент Грузии пошел на второй круг протестов и назначил новое вече за импичмент президента на воскресенье, 17 декабря. За день до времени «Ч» в лучших традициях революционного планирования в вагонах столичной подземки даже появились цветные агитки с призывом выйти в центр Киева, поддержать протест, высказать недоверие Петру Порошенко и вообще, мол, олигархи зажрались – всех вон!
В итоге 17 декабря в парке Шевченко, по данным полиции, собралось около 2 тысяч митингующих, которые колонной двинулись в сторону Майдана.
На Майдане Михо уже поджидали сцена и микрофон. После речи с хештегами «барыги», «олигархи», «импичмент» Саакашвили провозгласил следующее: «Мы сейчас отсюда идем в палац Жовтневый, и в Жовтневом палаце будет штаб нашего координационного совета, чтобы нас не гоняли по палаткам по ночам. Вы же видите, что все это очень мирно, сколько бы они ни говорили про перевороты, никаких переворотов мы не делаем. Мы же не идем занимать Банковую или Верховную Раду. Мы сейчас пойдем в Жовтневый палац, там будет штаб. Егор [Соболев] уже в Жовтневом палаце».
Сторонники экс-президента Грузии двинулись от Майдана к МЦКИ, где и произошли столкновения с силовиками. В результате потасовок, по данным Нацполиции, пострадало 15 нацгвардейцев и 17 полицейских. «Кроме того, у некоторых военнослужащих забрали спецсредства», – отметили правоохранители.
Силовики настаивают, что особой циничности штурму Октябрьского придает тот факт, что во время беспорядков внутри здания находились дети, которые пришли на праздник ко Дню святого Николая. Однако на сайте МЦКИ никакой анонсирующей информации о празднике нет, а в день штурма в Октябрьском проходил джазовый концерт.
Когда страсти улеглись, экс-президент Грузии выдал свою, интересную версию: оказывается, в МЦКИ в двух арендованных комнатах должны были создать офис-штаб жены украинских военнослужащих, «откуда они будут защищать свои права солдатских жен и заботиться о своих мужьях». Якобы об этом договорился нардеп от «Самопомочи» Егор Соболев. Но когда активисты подошли к Октябрьскому, чтобы подтвердить свои намерения об аренде комнат, начались провокации.
Что это было?
На этот вопрос не смогли ответить даже соратники Михо, которые спустя несколько часов после потасовок на своих страничках в соцсетях открестились от организации беспорядков.
«Прежде чем призывать людей со сцены, нужно думать, куда ты их зовешь», – написал Егор Соболев, отметив, что вообще пришел под стены МЦКИ только для того, чтобы угомонить активистов.
«Зачем нужен штурм Октябрьского дворца, не понимаю, – недоумевал нардеп Мустафа Найем. – Для мирного протеста думающих граждан это бессмысленно, а для смены власти и системных изменений – мелочно. Да и революции начинаются не с этого».
Прокомментировать ситуацию изданию Найем отказался, мол, его там не было, а значит, и сообщить ему нечего. Не захотел комментировать действия Михо и экс-министр обороны Анатолий Гриценко, который, кстати, приходил поддерживать Саакашвили в суде.
Нардеп Виктор Чумак признался, что не до конца понимает логику действий Саакашвили.
«Саакашвили – достаточно импульсивный товарищ, может, кто-то и подкинул идею: а идем во дворец, там что-то есть, и он пошел. Видно, что это не было домашней заготовкой, – говорит Чумак. – Я сам не понял, зачем это нужно было делать. Я звонил потом людям и спрашивал, зачем это делать, но они, мне кажется, сами до конца не поняли».
«Это была ошибка, эмоциональное решение и провокация, – добавляет еще один соратник Саакашвили, нардеп Юрий Деревянко. – Кто-то сознательно хотел, чтобы на эту провокацию клюнули, и она, к сожалению, произошла. Речь шла о том, чтобы жены, у которых мужья сейчас политзаключенные, патриоты, организовали какой-то штаб, чтобы защищать своих мужей. Якобы им обещали несколько комнат в МЦКИ. Ветераны «Донбасса» на сцене попросили Саакашвили, чтобы он поддержал эту идею и как-то убедил администрацию Октябрьского. Господин Михеил, я так думаю, понимая трагичность ситуации, когда муж сидит в тюрьме, а жена обращается за помощью, просто эмоционально среагировал и решил лично помочь. Сейчас уже понятно, что это ошибка и подготовленная провокация, ведь ни на одном марше никаких людей в балаклавах никто не видел, а тут какие-то люди появляются в балаклавах, делают какие-то агрессивные действия. Это сделано для того, чтобы фокус внимания переключить с требований протеста на беспорядки и неправильные вещи».
Однако, по мнению политолога Петра Олещука, на самом деле важен не сам тактический маневр – поход на МЦКИ – а стратегия, которая за этим маневром стоит.
«На данный момент протест ориентирован на выполнение нехитрого алгоритма: мы должны повторить Майдан. Все атрибуты, которые в общественном сознании ассоциируются с Майданом, нужно повторить. Захватывали тогда здания? Значит, и сейчас нужно что-то захватить. Были тогда марши? Значит, мы тоже должны маршировать. Были столкновения с полицией? Значит, и сейчас должны быть столкновения с полицией. Якобы если ты будешь делать то, что люди делали во время Майдана, ты получишь такой же результат, как был на Майдане. В результате информационное пространство насыщается инфоповодами и по сути пространство заполнено исключительно Саакашвили», – пояснил эксперт.
Но для чего Саакашвили забивать собой все информационное пространство и добиваться обсуждения своей персоны на ТВ, в метро, на улицах, рынках, в магазинах?
«А информационное доминирование – это тоже политический капитал и политическое влияние, – добавляет Олещук. – Вспомните письмо Саакашвили к Порошенко, где говорилось о том, что нужно договариваться, нужно идти путем деэскалации. А для того, чтобы с тобой действительно говорили и договаривались, ты должен представлять собой политическую единицу. Если ты доминируешь в информационном пространстве, то ты такую единицу собой представляешь. С тобой уже будут вынуждены говорить, в том числе и при посредничестве западных партнеров. В результате суррогатное политическое доминирование можно выменять уже на реальные преференции».
Критики Саакашвили после инцидента под стенами МЦКИ стали утверждать, что МихоМайдан обречен. Но эксперты не спешат с такими выводами.
«Давайте отделим движение Саакашвили от людей, которые не удовлетворены ситуацией в стране, – комментирует политтехнолог Виталий Бала. – По моему мнению, ни одна политическая сила не способна вывести такое количество людей на улицы. Все достижения оппонентов власти – скорее всего просчеты и ошибки самой власти. Люди выходят не за конкретного политика или политическую партию, а против тех решений, которые принимает действующая власть. Это было вчера, это было в 2013 году. Политики только пытаются возглавить протестные настроения и пробовать ими руководить».
