Характерными чертами общественного мнения – как вообще, так и украинского в частности, являются короткая память, рефлексы без рефлексий и нежелание вдаваться в детали (проще говоря, отождествление Гоголя с Гегелем). В очередной раз в полной мере они проявились в приступе ажиотажа (желающие могут заимствование из французского заменить англицизмом – хайпа) из-за слов президента Петра Порошенко, сказанных во вторник на совещании с украинскими послами.
Напомню, гарант заявил, что в ближайшее время ожидает от МИДа пакета документов, необходимых для начала расторжения Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Российской Федерацией от 1997 г. Как и следовало ожидать, это вызвало бурную реакцию в СМИ и соцсетях. В основном с возмущенным рефреном «на пятом году войны» и с одобрительным «наконец-то». Но опять же напомню, этот пакет был готов еще полгода назад. Если, конечно, рапортуя об этом на заседании парламентского Комитета по иностранным делам 14 марта министр Павел Климкин не занимался очковтирательством, а причин так думать нет. Более того, как написала тогда на своей ФБ-странице нардеп от БПП Светлана Залищук, «на вопрос, когда можно ожидать таких решений, министр ответил, что решение за главой государства».
Нетрудно, конечно, предположить, что тогда предложения были «практически готовы», что на языке любой бюрократии означает «дайте нам еще вагон времени. Ну хорошо, хоть полвагона». Тем более что сам Климкин вскоре поспешил отметить, что его заявление «несколько искажено», сославшись на то, что в деле есть не только политические аспекты, но и юридический – в контексте подготовки исков против РФ.
Хотя дело, похоже, не только в этом. В последнее время Петр Порошенко усердно и последовательно создает новостные поводы патриотической направленности. Сначала была тема Томоса, разыгранная в манере крещендо. Она достигла апогея на годовщину крещения Руси и практически сошла на нет ко Дню независимости. Очевидно, в силу, с одной стороны, недостижимости успеха ad hoc, а с другой – для того, чтобы не «затенять» следующего месседжа: озвученного в президентской речи намерения добиваться закрепления в Конституции курса на вступление в Евросоюз и НАТО. Абсурдная, в сущности, инициатива. Которая одновременно может рассматриваться и как вариация на тему фукуямовского «конца истории» для отдельно взятой страны, и как новая религиозная концепция обретения царства Божия, и как очередная предпосылка к дисфункции Основного Закона. Но главное, разумеется, не это, а тот факт, что инициатива эта, с одной стороны, вполне соответствует общественным настроениям, а с другой – учитывая расклады в Верховной Раде, относительно безопасна.
Нынешний анонс разрыва «Большого договора» с РФ выглядит как развитие тренда. Анонс, к слову, отнюдь не первый: еще в апреле, в ходе 11-го Киевского форума по безопасности, Порошенко заявил, что предложит Верховной Раде прекратить действие отдельных его положений. Несмотря на то что теперь он заговорил о договоре в целом, нынешний анонс также, повторюсь, очень аккуратен: президент вновь лишь очертил намерение, мастерски избежав признания неизбежности этого шага. И, по всей видимости, подстраховался на случай, если все же придется идти до конца. Иначе чем объяснить возвращение в свет Руслана Демченко – фактически «смотрящего по МИДу» при Леониде Кожаре, принуждавшего дипкорпус к лояльности Виктору Януковичу в ходе Революции достоинства и уволенного вскоре после ее победы. Демченко курировал в министерстве российское направление, благодаря чему в 2014-м получил место советника в АП, хоть и оставался фигурой непубличной. Его появление на протокольной фотографии мероприятия выглядит своего рода противовесом заявлению Порошенко. Мол, мосты, конечно, сжигаем, но брод остается.
Хотя возможно, конечно, и другое объяснение. Резонансное заявление Порошенко, как и очевидный слив (цель которого, правда, не вполне ясна) посла в Вашингтоне Валерия Чалого, о переговорах касаемо закупки систем ПВО/ПРО прозвучало вскоре после визита в Киев советника по национальной безопасности президента США Джона Болтона и вступления в силу новой волны антироссийских санкций. Почему бы не допустить, что официальному Киеву срочно понадобился правильный, своевременный, но не очень затратный во всех смыслах жест доброй воли в отношении ключевого союзника и патрона? А «вывод в люди» Демченко – в некотором роде оговорка: мы, мол, все же ведем свою игру.
Стоит отметить еще один важный нюанс сугубо медийного свойства. Демонстрация намерения денонсировать «Большой договор» – скорее читающаяся между строк, нежели ясно очерченная, — пришлась аккурат на время напряженных дебатов о том, что делать с соглашением о статусе Азовского моря, тем более что эта полемика выплеснулась далеко за пределы Украины. В понедельник — первый день заседания послов – замминистра иностранных дел Елена Зеркаль категорически отвергла идею выхода из него. Утром вторника представитель президента Украины в АР Крым Борис Бабин в эфире 112 канала заявил, что в АП такую возможность все же рассматривают. И несколько часов спустя «выстрелил» сам Порошенко. В общественных дискуссиях эти темы зачастую сливались, что также можно записать в актив Банковой – хотя скорее случайный, нежели намеренный.
В общем, вряд ли будет большим преувеличением сказать, что упомянутые три пункта – Томос, «кодификация» европейской и евроатлантической интеграции и разрыв «Большого договора» – это и есть основа предвыборной кампании Порошенко. Причем, что, собственно, последний шаг нам дает, каковы будут его последствия, спикеры из президентской команды говорить на публике не спешат. Между тем, «Большой договор» – документ с неоднозначной ценностью.
В частности, притчей во языцех стала его ст. 2, которая предусматривает нерушимость границ и взаимное уважение к территориальной целостности друг друга. Россия, совершив агрессию против Украины, автоматически является ее нарушителем. Нет сомнений, что при случае Москва без колебаний нарушит ее вновь, но отсылка к этому документу может быть полезна в международных судах.
В то же время, согласно ст. 6, стороны должны воздерживаться от участия или поддержки каких-либо действий (в том числе с участием третьих стран), направленных против другой стороны. Фиксация же намерения вступить в НАТО в Конституции может быть истолкована как нарушение этого положения. В таком случае от договора нужно отказываться, поскольку он представляет препятствие для евроатлантической (да и европейской) интеграции. И то сказать, зачем уподобляться России?
Хотя, пожалуй, внутриполитическая составляющая здесь гораздо важнее. Денонсация «Большого договора» может стать, что называется, осязаемым достижением в предвыборной «корзинке» президента и относительно скорым (в случае незаявления до 1 октября – за полгода до даты денонсации – он будет считаться продленным автоматически). Причем даже в том случае, если Рада денонсацию провалит, очко ему будет засчитано. Ведь это фрондерство будет легко подать в формулировке вроде «коллаборационисты и реакционеры пытаются взять реванш; патриоты должны объединиться!». В общем, как бы ни развивались дальнейшие события, это ситуационная победа для президента. Вопрос в том, большая или маленькая. Но он в данном контексте имеет второстепенное значение.
Алексей Кафтан / Деловая столица
