18 марта 2018 года не зря заранее называли датой так называемых «выборов Путина». Не только потому, что логотип выборов построен на повторении числа 18. Главное, это четвертая годовщина торжественной церемонии в Кремле, на которой было оформлено то, что в России называется «воссоединением Крыма» или, более пафосно, «возвращением в родную гавань». Во всем остальном мире события четырехлетней давности называют «аннексией2 принадлежащего Украине полуострова, пишет Константин Эггерт для Deutsche Welle.
Дюмин, Набиулина?.. Медведев!
То есть, главной причиной голосовать в четвертый раз за Владимира Путина, с точки зрения администрации президента, должна быть, прежде всего, благодарность за этот акт. Если судить по пресс-конференции кандидата в минувший четверг, пожалуй, никаких других решений и быть не могло. На вопрос о том, какой он видит будущую Россию, Путин ответил настолько общими фразами про благополучие, здравоохранение и образование, что их можно было бы подставить в любую речь любого политика любого государства мира.
Пожалуй, единственная перспектива, которая стала абсолютно ясной после общения президента с журналистами, оказалась для многих грустной – повышение пенсионного возраста. Что неудивительно, учитывая демографическую ситуацию и пустеющие государственные фонды, как резервные, так и собственно пенсионный.
Так что ностальгические воспоминания о так называемой «крымской весне» вкупе с разоблачениями разного рода врагов вновь должны заменить отсутствие хоть какого-то образа будущего. Если судить по публичным выступлениям президента, экономика и социальная сфера интересуют его ровно настолько, насколько от них исходит или не исходит социально-политическая нестабильность.
Платить исправно зарплаты бюджетникам, пенсии и пособия – задача нового старого правительства, которое после инаугурации вновь возглавит неофициальный вице-президент страны Дмитрий Медведев. Назначить нового премьера невозможно, потому что все сразу решат, что это и есть преемник Путина. И тогда телефоны в Кремле будут звонить все реже, а в Белом доме на Краснопресненской набережной – все чаще.
Пусть лучше губернаторы, олигархи, высшие чиновники, главы госкорпораций, друзья и враги помучаются, погадают, а глава государства будет хранить загадочное молчание, подбрасывая то один намек на будущее, то другой. Может быть, все отдаст бывшему офицеру ФСО, а ныне тульскому губернатору Дюмину. А может быть, сделает преемником женщину – например, Эльвиру Набиулину. А может быть, сам Медведев пойдет на еще второй срок.
Тот-то забавы будет, когда все те, кто сейчас говорит, что он «слабый», внезапно прозреют и немедленно начнут воспевать его «силу»?! Но эта интрига, что называется, для узкого круга гурманов кремленологии, постоянных слушателей «Эха Москвы», зрителей «Дождя» и читателей телеграм-канала «Незыгарь».
Навальный и «Гарри Поттер»
На публике же Путин по-настоящему зажигается, только когда говорит о «страшных» девяностых, откуда происходят все российские беды, да об американских сенаторах, которые лишают свободы слова государственный телеканал RT и ставят Россию на одну доску с Ираном и Северной Кореей.
Тут возникают вопросы. Например, если глава государства публично признал, что влияние продукции холдинга «Россия сегодня» ничтожно, то почему российский налогоплательщик должен раскошеливаться на империю Дмитрия Киселева и Маргариты Симонян?
Или, скажем, сам Путин не раз говорил, что никаких «государств-изгоев» не существует, все политические системы равноценны и понятие национального суверенитета никакому Вашингтону не отменить. Так отчего же тогда так явно сквозит в его словах раздражение решением Конгресса поставить Россию в один ряд с иранскими муллами и пхеньянским Сталиным?
Или почему накануне почти неизбежного четвертого срока по-прежнему необходимо без устали стращать публику «лихими девяностыми», которые, по собственному признанию Путина, молодежь не помнит вовсе?
Но эти и другие неудобные вопросы некому задавать. Их не зададут ни журналисты, столичные и провинциальные, заискивающие перед президентом на пресс-конференциях, ни обычные граждане, которые не верят, что от них что-либо зависит и смотрят на президента как на царя, ни депутаты и чиновники всех уровней, которые всегда «за».
А если кому-то вдруг позволят быть смелым, подобно Ксении Собчак, и этот кто-то спросит, о ужас, о Навальном, то и здесь ответ готов: мол, этот персонаж ведет дело к «майданам», а по ним будут бегать разные «саакашвили», которому этот «персонаж» и подобен.
Спросить же, стоит ли превращать Навального в российский аналог Волан-де-Морта, чье имя нельзя упоминать, будет некому. Потому что на очереди уже кто-то другой – с челобитной, дифирамбами, хлебом-солью или проблемами переработки рыбы.
Кстати, история директора рыбного комбината, якобы обманувшего бдительность не только президентской пресс-службы, но и ФСО, и пробравшегося на пресс-конференцию президента – это и есть модель будущей президентской кампании. По всей стране будут расставлены такие вот «рояли в кустах», исполняющие бесконечные версии «Славься!» Михаила Глинки.
А 18 марта Владимир Путин возьмет открепительный талон и проголосует в Севастополе, чтобы напомнить всем: «Крым наш», «слабых бьют», а «главные союзники России, как всем известно, армия и флот». Не очень ново, это правда, но ведь работало до сих пор, не так ли? Как сказал мне пару месяцев назад один европейский посол в Москве, «стабильность – лучший предвыборный лозунг».
