Так называемая «ЛНР» с самого начала была слабым звеном среди двух сепаратистских республик, созданных Москвой. Донецк был более управляемым. А в Луганске всегда была заметна кадровая слабость, проявившаяся и сейчас, даже в марионеточном режиме, пишет Владимир Фесенко для Нового времени.
Когда только появились Захарченко и Плотницкий, еще даже до подписания Минских соглашений, разница между ними ощущалась. Насколько я знаю из разных источников, если в Донецке Захарченко воспринимался как авторитетный, влиятельный и достаточно популярный руководитель, при всех существующих противоречиях, то Плотницкий в Луганске не пользовался авторитетом. Отношение к нему было более критичным, его не воспринимали, как военного командира, в отличие от Захарченко. Он воспринимался как ставленник и одновременно «торгаш» – такой термин часто использовали по отношению к главарю «ЛНР».
Кроме того, жесткие политические противоречия в «ЛНР» накладывались на конфликт бизнес-интересов. Это канва, которая обуславливала изначальную слабость позиций Плотницкого. Периодически появлялись слухи, что Плотницкого хотят сместить. Были и конкретные попытки – покушение на него и прочие разборки. Поэтому что-то подобное, какой-то серьезный конфликт рано или поздно должен был произойти.
А тут еще дополнительным фактором стало то, что разные конкурирующие группы опирались, как говорят в России, на разные башни Кремля. Мол, Плотницкий опирался на поддержку Суркова, являющегося политическим куратором сепаратистских республик. А главаря местного «МВД» Корнета опекают люди из ФСБ. То есть в самой России сейчас идет борьба между тремя группами кураторов Донбасса: политическим крылом во главе с Сурковым, ФСБ и военными. Но поскольку Луганск был «слабом звеном», то там этот конфликт вышел из-под контроля. И теперь, мне кажется, в Москве усиленно думают, как его урегулировать с минимальными потерями?
Если оценивать саму перспективу того, как будет развиваться конфликт, полагаю, что уход Плотницкого – дело времени. Он действительно вызывает много нареканий. Его считают слабой фигурой в Москве. И может быть, сейчас подходящий момент его убрать.
Впрочем, есть одно обстоятельство, работающее на Плотницкого: его подпись стоит под Минскими соглашениями. Не думаю, что это решающий фактор. В конце концов, эту подпись могут подтвердить и другие люди. Судя по всему, пока нет приемлемой, компромиссной фигуры, которая на ближайшую перспективу устроила бы разные башни Кремля. Но вопрос – когда, каким образом и кем заменят Плотницкого – остается открытым.
Что касается сценария «укрупнения» «ДНР» за счет «ЛНР», такой вариант, думаю, обсуждался. Мы помним сценарий «Новороссия», когда хотели создать Харьковскую и Одесскую квазиреспублики. Но не получилось, проект заглох. И в Москве решили использовать тактику сепаратного контроля: не объединять квазиреспублики в один регион.
Более того, насколько я слышал, Москва намеренно поддерживала противоречия между ними. Любые попытки координации, какого-то взаимодействия между республиками пресекались, сводились к минимуму. Они управлялись отдельно из Москвы: как в финансовом плане, так и в политико-административном. Возможность объединения «ДНР» и «ЛНР» хоть и существуют, но это будет решать Москва.
Что касается возможной военной эскалации. В Луганск явно перебросили военных из Донецка, а также россиян, чтобы держать ситуацию под контролем. Вероятно, Москва опасалась, что усиление нестабильности в Луганске может спровоцировать наступление украинских военных. Вот поэтому решили усилить военное присутствие в Луганске и вокруг него. Но я не думаю, что военное усиление означает подготовку к наступлению России. Москве для начала нужно разобраться с конфликтами в тылу. Поэтому с точки зрения внутрироссийских интересов, вряд ли можно ожидать масштабных военных действий в зоне конфликта.
