Как живут на аннексированной территории проукраинские крымчане, по каким признакам определяют единомышленников, как и о чем разговаривают? Поднятая мною тема непроста. Обобщений в ней не сделаешь, опираться можно лишь на собственный опыт и наблюдения. За три с лишним года их накопилось достаточно, – пишет Геннадий Кравченко для Крым.Реалии. – Российская пропаганда утверждает, что на полуострове тишь да благодать и народное ликование, а если кому что не нравится, то это немногочисленные экстремисты
Сколько в сегодняшнем Крыму проукраински настроенных граждан не знает никто. Впрочем, ФСБ такие данные обязательно имеет, но озвучивать их уж точно не будет – цифры могут не понравиться московскому руководству. Российская пропаганда утверждает, что на полуострове тишь да благодать и народное ликование, а если кому что не нравится, то это немногочисленные экстремисты. Или террористы. Нормальным людям, по версии киселевых-соловьевых, не может ведь не нравится российская действительность.
Между тем, на «референдум» даже в весьма пророссийском Севастополе ходило всего около половины избирателей. А в Крыму, по данным Мустафы Джемилева, – не более 30-35 процентов. Остальные не обязательно всей душой были за Украину, но и в Россию не очень-то верили. Сейчас картина немного другая: одни все также «всей душой», другие не прочь, чтобы Украина вернулась. И многие из этих людей пытаются по каким-то признакам определить единомышленников.
Культурный код
Это опасно – в открытую быть в Крыму украинцем. Суд уже вынес приговор фермеру Владимиру Балуху. Не за украинский флаг над домом и не за табличку «улица Героев Небесной Сотни». На чердаке откуда-то взялись патроны и динамит. Патроны по учету числились в дальней российской глубинке, обыск производился с многочисленными нарушениями, но все это не смутило «правосудие», вынесшего наказание – срок и штраф. За убеждения и взгляды.
Вынуждена была уехать из Крыма открыто высказывавшая свою проукраинскую позицию блогер Лиза Богуцкая, покинули полуостров сотни других активистов, журналистов, опасавшихся за свою жизнь и здоровье. Система российского тоталитарного государства работает жестко, любое инакомыслие подавляется и карается. Поэтому сейчас на аннексированной территории редко увидишь украинский флажок в автомобиле или желто-синюю ленточку.
Но, человек – существо общественное. И стремится к общению с себе подобными. При этом общаться хочет не со всеми подряд, а с теми, с кем совпадают взгляды и устремления.
Так как же проукраинские граждане находят друг друга? Таких признаков достаточно много.
Невзначай сказанное украинское слово в компании, в торговом заведении и т.п. Или похвалит кто-то что-нибудь украинское: порядки, культуру, товары, продукты.
Проукраинский крымчанин с болью отзывается о Донбассе, но при этом не ругает «хунту» и «американскую закулису».
В его автомобиле или телефоне звучит украинская или крымскотатарская музыка, а в спутниковом телевидении обязательно есть украинские каналы.
Он не хвалит политику Путина и не считает Меджлис крымскотатарского народа экстремистской организацией.
От него никогда не услышишь «крымнаш», «присоединение Крыма к России» и что референдум был законным. Обычно он скажет «до марта 2014 года» или «после марта 2014-го.
Проукраинский крымчанин не обращает внимания на национальность – только на взгляды. Он русский или украинец, крымский татарин или еврей, молдаванин или немец, поляк или грузин. Да кто угодно: главное – мировоззрение. Именно оно объединяет сейчас тех, кто, оставшись в Крыму, не признает аннексию.
Разведчики и дипломаты поневоле
Язык Эзопа снова в моде, как и во времена СССР. Проукраинские крымчане вынуждены быть разведчиками» и «дипломатами» поневоле
Те, кто давно знают друг друга, общаются свободно на любые темы. Лишь бы не было лишних ушей и записывающих устройств. С малознакомыми людьми в Крыму не откровенничают – полуостров наводнен российскими сексотами, а любой «патриот крымнаша» просто мечтает разоблачить «бендеровца». Зато язык Эзопа снова в моде, как и во времена СССР. Проукраинские крымчане вынуждены быть «разведчиками» и «дипломатами» поневоле.
Кому-то на материке такие меры предосторожности могут показаться лишними или даже смешными – в вольной и независимой Украине об этом уже 26 лет никто не задумывается. Российская же репрессивная машина вынуждает граждан искать определенные способы защиты.
Вот так и живем, с холодным умом и с верой в Украину в сердце.
