Продолжаем публикацию избранных глав будущей книги личного президентского биографа Лысого-Летописца «Рассказы о Зеленине». Сегодняшний рассказ молодого прозаика развеивает гнусные инсинуации завистников, якобы Владимир Зеленский после фотосессии с подставными лицами на лыжном курорте «Буковель» тайно отправился отдыхать на теплые острова.
Непростая жизнь артиста забросила меня на Мальдивы, но и там я скучал за Вовой и все думал, вот бы его сюда, пускай хотя бы раз за все эти годы отдохнул бы от тяжкого креста своего, от чаши сей, но куда там отдыхать президенту воюющей страны, да еще и по двадцать раз за год. Каково же было мое удивление, когда на мой таинственный остров приземлились три самолета ГСЧС Украины!
Затушив айкос о столешницу, я торопливо допил дайкири, занюхал клешней омара и, придерживая край панамы, отправился встречать нежданных гостей. На душе было тревожно, меня не покидало ощущение, будто где-то там далеко скоропостижно скончался Стефанчук. Я поскорее отогнал от себя эту глупую мысль.
Дверь первого самолета открылась, наружу выпал белый надувной трап. Не веря своим глазам, я увидел, как по трапу медленно съезжает на лыжах Вова!
— Наша Украина, – сказал Вова. – Наши люди. Вижу Киев. Вижу… Так, я не понял, это что, море? Да ну, ерунда, не может быть.
Съехав на песок, Вова начал прокладывать на нем лыжню по пляжу, умело работая палками. Я подбежал и стал помогать ему, подталкивая сзади. Вспотев от напряжения, я подумал, как, должно быть, нелегко сейчас Вове в его лыжном костюме. Впрочем, как всегда.
— Далеко ли до Банковой? – спросил Вова.
— Теперь уже далеко! – радостно прокричал с самолета Юзик и с размаху прыгнул на трап. Трап оглушительно лопнул, Юзик упал и с хохотом пополз по песку в сторону моря, загребая ластами. Этот, похоже, отлично знал, куда он прилетел.
— Вова, сюрприз! – крикнул Коля Тищенко, надувая новый трап, почему-то получившийся с сиськами. – Удивлен?
— Мне на работу! – упрямо крикнул Вова. По его глазам было видно, что он уже все понял, но все еще не мог смириться с таким неуместным поворотом дел. – Страна в опасности! Промедление смерти подобно! Вчера было рано, завтра будет поздно!
— Ой, да прям страна развалится, если президент в свой законный выходной проведет неделю на Мальдивах, – саркастически сказал Юзик, нырнул в песок с головой и эффектно выскочил перед нами, как гигантский червь из фильма «Дюна». – Прости, Вова, что обманули, будто летим на работу, но тебе была крайне необходима хотя бы короткая передышка. Посмотри на себя, на тебе же лица нет!
— Юзик прав, – мягко сказал я Вове на ухо. – Раздевайся.
— Не могу, после «Буковеля» колбасит, – вздохнул Вова. – Кроме того, я же рассчитывал сразу на работу. Надо координировать международные переговоры наших западных союзников. Кроме того, сегодня селекторное совещание по вопросам борьбы с коронавирусом.
— Сейчас я все организую, – сказал Тищенко, после чего быстро надул стол, зеленое президентское кресло и какую-то бабу, одетую в деловой костюм. – Вот тут на фоне бабы садись, я тебя сфоткаю и фотку в инстаграм отправлю. А сверху так крупно: «Понедельник. Утро. Банковая. Начинаем новую рабочую неделю в новом 2022 году». Все просто обосрутся, поверь.
— Обмана не потерплю! – возмутился Вова, стукнув лыжной палкой по песку, будто скипетром. – Кроме того, у меня маски нет, а негоже сидеть без маски на совещании по борьбе с коронавирусом.
— Коля, надуй ему маску, – сказал Юзик.
— Медицинские кончились, – признался Тищенко. – Есть как у Зорро.
— Не надо мне как у Зорро, я хочу на работу! – заорал Вова. – Пока мы тут теряем время, в стране происходят необратимые вещи. Немедленно все на борт!
— Та спокойно, все хорошо щас будет, – сказал Тищенко и стал рыться в телефоне.
— Если ты сейчас пытаешься отправить в пресс-службу какую-нибудь мою старую фотку, за 29 ноября, например, то лучше забудь об этом, – угрожающе предупредил его Вова. – Я людей обманывать не привык. С детства, знаете ли, не приучен. Запомни, Коля, маленькая ложь рождает большое недоверие.
Тищенко благоговейно кивнул и, отправив по почте какую-то фотку, спрятал телефон в плавки.
Доковыляв до шезлонга, Вова опустился в него, снял шапочку и устало вытер пот со лба. Видно было, что он трудится для страны не покладая рук, и это дается ему нелегко. У меня снова заболело сердце от мысли, насколько неблагодарными все-таки могут быть избиратели. Я поставил на столик перед Вовой графин водки.
— Алкоголь убери, – сухо сказал Вова. – Не время пить, Жека. Сейчас Украина заинтересована как можно быстрее решить конфликт на востоке, причем мирным путем. Мы готовы искать решение в абсолютно всех форматах – и в новых, и в реанимированных старых. Кстати, где Ермак?
— Полетел в Киев сказать, что любые вопросы, касающиеся безопасности Украины, не будут обсуждаться без ее участия, а принцип «ничего про Украину без Украины» будет соблюдаться во время любых переговоров, – сообщил Юзик. – К вечеру вернется с бутербродами.
— А, ну тогда хорошо, – впервые за последнюю неделю позволил себе улыбнуться Вова. – Ладно, по чуть-чуть тогда.
Он взял графин и налил нам всем. Мы выпили. Чуть подумав, Вова позволил себе снять лыжи. Мы с пацанами заговорщически переглянулись. Я принес еще один графин, и Вова принял его уже чуть менее напряженно. Непосильная государственная ноша стала потихоньку отпускать этого усталого, измученного человека. Третий графин Вова уже пил из горлышка. Мы достали айкосы и задымили. В этом дыму Вова был похож на капитана дальнего плавания, битого жизнью морского волка, железной рукой ведущего свой корабль сквозь бурю.
Внезапно Юзик побледнел как смерть.
— Пацаны, беда, – пробормотал он, с ужасом глядя в экран телефона. – Беда, пацаны.
— Что такое? – вскинулся Вова. – Не умер ли, часом, Стефанчук?
— Хуже, – с несчастным видом сказал Юзик. – Сегодня у нас Международный день Дякую!
— Ну и что? – тупо спросил я. – Ну дякую и дякую.
— Юзик прав, – тревожно кусая лыжную палку, заметил Вова. – Избиратели простят мне все что угодно, но только не отсутствие видеопоздравления по случаю Международного дня Дякую. Коля, придумай что-нибудь.
— Минуточку, – сказал Тищенко.
С этими словами он надул стену президентского кабинета, штандарт, картину и деловой костюм с галстуком. Стол и кресло, к счастью, были надуты ранее. Пока Вова переодевался в рабочую одежду, Тищенко надул потолок с лампочками и спрятал под Вову него. К тому времени мы были уже в хлам, так что вся обстановка казалась очень правдоподобной.
— Только говори как можно более сипло и тихо, как будто в Киеве уже все спят, и один ты хуяришь, как краб на галерах, и вот только сейчас отпахал рабочий день, – проинструктировал Тищенко. – Сейчас я тебе еще и морду поддую на всякий случай, чтоб улыбка подобрее была.
— Всім доброго вечора. Сьогодні Всесвітній день Дякую, – начал говорить Вова в камеру. – І я, ааа, зараз у нас, аааа, початок десятої, я закінчив всі свої головні, еее, зустрічі, справи, і вирішив всім подякувати…
Я принес и поставил на стол еще три графина, потом подумал и прибавил к ним четвертый».
Василий Рыбников / Site.ua
