Не надо даже интересоваться, что НБУ уже довольно давно не определяет температуру, то есть курс. Он лишь фиксирует тот курс, который устанавливается на рынке. Складывается в условиях почти постоянного избытка твердой валюты, что уже значительный период времени давит на повышение курса национальной валюты. Складывается в условиях растущего дефицита внешней торговли товарами, что меня беспокоит.
Торговый пробел помогает закрывать поток средств украинских заробитчан. Но в этом году заработал новый растущий поток долларов, гоняющихся за украинской гривной, используемой в дальнейшем для покупки государственных облигаций – ОВГЗ. К началу 2019 этот поток несколько лет держался на уровне около $200 млн. Сейчас достигает $4,4 млрд.
Особой радости этот поток мне не добавляет. Потому что это не стабильный поток, как экспорт или средства заробитчан. И может случиться так, что сегодня этот поток есть, завтра он пересохнет, а послезавтра быстро развернется в другую сторону.
Меня не радует и такое существенное укрепление гривны (падение курса доллара), потому что фундаментальные факторы для такой динамики пока не сформированы. Тем не менее сейчас на рынке долларов больше, чем спрос на них. И это факт, который кому-то нравится, кому-то нет, но от чьих-то предпочтений он не исчезнет.
Но вернемся к невестке. Стоял ли НБУ в стороне от этих процессов? Нет, он скупал доллары, пополняя валютные резервы. В условиях значительных выплат по долгам этого года это позволило удерживать резервы на достаточно хорошем уровне.
Закономерный у многих простой и очевидный вопрос – почему он не скупал весь избыток долларов? Поскольку возможности такого выкупа у него ограничены. Должен напомнить, Нацбанк – это не коммерческий банк. Он денег не имеет, но он, в отличие от коммерческих банков, может их придумывать. Но за такое «придумывание» нам приходится дорого платить из собственных карманов – вследствие инфляции. Держать одновременно и цены и курс НБУ не может. Потому что эти задачи несовместимы. У нас от НБУ требуют и низкой инфляции и стабильного курса доллара, воздержание от снижения которого потребовало бы значительно больших масштабов эмиссии денег.
НБУ должен постоянно находить компромисс между потребностью в формировании резервов и потребностью удержания инфляции. Можно спорить относительно границы этого компромисса. Но нельзя требовать от банка отказаться от выполнения главной своей функции – обеспечения ценовой стабильности.
Мне понятно беспокойство украинских экспортеров относительно ситуации. Но на прибыльность экспорта влияют не только доходы (зависят от курса), но и расходы (зависят от роста цен, на которые в свою очередь влияют эмиссионные вливания НБУ). Поэтому высокая инфляция в случае попыток удержания курса будет давать те же последствия, что и падение курса доллара.
В заключение отмечу: общественное внимание надо привлекать не к тому месту, где снимают показатели градусника, или к тому, где держат другой «градусник» – ОВГЗ, который является вынужденным инструментом реакции на наши хронические грехи популизма – старые и новые. Мы должны смотреть туда и тогда, где и когда формируются факторы, от которых зависит погода и показатели градусника. И не только градусника.
Віторк Пинзеник / Facebook
