Главным, если не единственным достижением недавних переговоров Дональда Трампа и Владимира Путина в Осаке было решение о возобновлении контактов дипломатов двух стран по контролю над ядерными вооружениями. Надо сказать, что такие переговоры следовало бы начать еще много месяцев назад. Ситуация в области контроля над ядерным оружием близка к катастрофической. Россия и США объявили о приостановке своего участия в Договоре о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). При этом нет никаких сомнений, что Вашингтон, обвиняющий Москву в нарушении договора, выйдет из него в начале августа. В 2021 году истекает срок действия самого важного российско-американского соглашения – заключенного в 2011-м Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (Договора СНВ). У самого Трампа, равно как и у его ближайших сотрудников, наличествует уверенность: СНВ, как и другие международные соглашения, заключенные Бараком Обамой, не выгодны США. Получалось, что в 2021 году мир откатится на 70 лет, окажется в ситуации первых десятилетий прошлой холодной войны, в ситуации бесконтрольной, ничем не сдерживаемой гонки ядерных вооружений.
Поэтому решение начать переговоры выглядело долгожданным проблеском разума на весьма мрачном фоне. Но, увы, надежд на то, что открывающиеся 17 июля в Женеве консультации между заместителем министра иностранных дел России Сергеем Рябковым и заместителем госсекретаря США Джоном Салливаном приведут к чему-то путному, немного. Агентство «Рейтер» со ссылкой на неназванных высокопоставленных американских чиновников сообщило: Вашингтон намерен обсуждать некий новый всеобъемлющий договор, который охватит все виды ядерных вооружений. И, главное, участником этого соглашения должен стать Китай. Целью же нынешних переговоров в Женеве должно быть, по словам американских чиновников, «достижение большей ясности относительно позиции России о перспективах подключения Китая» к переговорам.
Представляется, что требование об участии КНР в «новом поколении» договоров о разоружении предназначено для того, чтобы скрыть сугубо обструкционистскую позицию американской администрации. Сегодня Китай не считает нужным сообщать даже о размерах своего ядерного потенциала, ограничиваясь заявлениями, что он гораздо меньше, чем у России и США. Любое возможное подключение Пекина к переговорам о ядерном разоружении там обуславливают предварительным широкомасштабным сокращением американского и российского ядерного арсеналов. Перспектив подключения Китая к будущим переговорам, таким образом, нет ровно никаких. Что до российской позиции относительно подключения КНР к переговорам, то в МИДе пожимают плечами: хочет Вашингтон китайского участия, пусть сам и уговаривает неуступчивый Пекин. К тому же для Кремля принципиально важно то, что соглашения и переговоры по ядерному оружию подчеркивают уникальное место России в системе международных отношений. Россия – это единственная страна, которая может уничтожить самое могущественное государство на планете (а заодно и саму планету), и США, ведя с ней переговоры и подписывая договоры, обречены эту уникальную роль подтверждать. Способствовать подключению КНР к этим переговорам – значит, в кремлевской логике, играть на понижение российского статуса.
При этом американские представители вполне откровенно говорят, что о продлении действующего договора СНВ вести переговоры не собираются. Это приговор действующей системе ядерного контроля. При этом, хоть Москва официально и заявляет о необходимости переговоров, во властных кругах сильна та же обскурантистская точка зрения. Около года назад руководитель департамента по нераспространению и контролю над вооружениями МИДа Владимир Ермаков прилюдно заявил, что не видит шансов для заключения новых соглашений в сфере разоружения. При этом российское внешнеполитическое ведомство выдвигало сугубо вздорные обвинения в том, что США не убедили, мол, российскую сторону в том, что они соблюдают СНВ. И это при том, что у Москвы было право проведения четырех десятков инспекций в год!
Да и глава российского государства сделал в последние годы главной фишкой своих публичных выступлений рассказы о российском чудо-оружии: всех этих гиперзвуковых ракетах и планирующих боевых блоках, ядерных подводных дронах и гиперболоидах. У Путина, который не упускает случая сообщить, что Россия на несколько шагов опережает все прочие страны в создании оружия, уже довольно скоро появится шанс проверить, насколько победные доклады Минобороны и капитанов ОПК соответствуют действительности. Судя по недавнему заявлению Юрия Борисова, вице-премьера, курирующего «оборонку», российский ОПК, выполняющий гособоронзаказ на 99%, почему-то обременен долгом в два триллиона рублей. При этом на выплату процентов по кредитам расходуется вся запланированная прибыль, что не позволяет предприятиям развиваться. Борисов предлагает для оздоровления списать 60-700 миллиардов. Фактически государству придется дважды оплатить ту же самую военную технику. Таким образом, российская система военного производства демонстрирует крайнюю затратность и неэффективность в ситуации, когда настоящая гонка вооружений еще не началась по-настоящему. Что же будет с экономикой страны, когда России придется соревноваться с США не только в качестве (допустим, что рассказы Путина соответствуют действительности), но и в количестве сверхсложных и сверхдорогостоящих систем вооружений. Ведь договоров, ограничивающих это количество, уже не будет. Три десятка лет назад такая гонка уже разрушила страну под названием СССР…
Александр Гольц / Ежедневный журнал
