Информация WSJ о том, что из одной тысячи российских «военных советников» в Венесуэле остались лишь несколько десятков – это образцовая капитуляция России. Образцовая не только потому, что сотрудники «Ростеха» тихо покидают эту латиноамериканскую страну без единого выстрела. Главная причина ухода россиян – это поражение, которое терпит союзный Москве режим Николаса Мадуро в результате внутреннего и внешнего давления.
Что на самом деле мешало бы Москве продолжать инвестировать в людоедский режим Мадуро, если бы не многотысячные митинги по всей Венесуэле? Если бы США не ввели беспрецедентные санкции против Каракаса? Если бы более 50 стран не признали лидера оппозиции Хуана Гуайдо законным президентом? Ведь и пять, и десять лет назад Венесуэла оставалась одной из самых плохо управляемых стран мира с абсолютно чудовищной социальной картиной – рекордными показателями убийств и «бизнеса», основанного на похищении людей. Тем не менее, это не мешало Кремлю вливать в эту невероятно неэффективную экономику миллиарды долларов и даже периодически получать какие-то транши в счет погашения кредитов.
Стратегическая недальновидность кремлевских управленцев не позволяла им понять, что вся политическая конфигурация, которую они считали вечной, может однажды развалиться в течение нескольких недель. Для этого Вашингтону достаточно было ввести реальные санкции, то есть такие, которые направлены на блокирование экспорта нефти из Венесуэлы и замораживание ее счетов. В то же время выяснилось, что вся влиятельность России, о которой любят рассказывать пропагандисты внутри страны и полезные идиоты за ее пределами – это медийный вымысел. Москва потеряла не только деньги, но и элементарное доверие со стороны страны Западного полушария. Иллюстрацией здесь может служить тот факт, что все 34 страны, входящие в Организацию Американских Государств, потребовали от России вывести военных из Венесуэлы и прекратить поддерживать Мадуро. А, например, Бразилия, которая еще недавно была «социалистической», с приходом «латиноамериканского Трампа» Больсонару теперь хочет в НАТО, просит у США разместить американские базы и открыто выступает против российских поползновений в регионе.
Примечательно, что значительную долю экономических отношений между дружественными режимами составляли поставки военного оборудования из России в Венесуэлу. Предполагалось, что российское вооружение и подготовленные россиянами венесуэльские солдаты станут гарантами несменяемости политического курса в Каракасе. Теперь стало ясно, что венесуэльская армия может лишь ненадолго продлить агонию своему собственному народу, но не в состоянии восстановить ни экспортный доход от продажи нефти, ни удержанные Вашингтоном 7 миллиардов долларов, ни заблокированные в Британии золотые слитки стоимостью миллиард фунтов стерлингов. Не способна эта армия и остановить протестную волну, которая не утихнет теперь уже до тех пор, пока правительство Мадуро окончательно не падет.
Вполне возможно, что официальный крах нынешнего венесуэльского режима может наступить не ранее, чем через год – когда, согласно расчетам, распродаваемое венесуэльскими властями золото иссякнет, и у военизированных группировок, реально контролирующих Венесуэлу, не будет уже никакого резона поддерживать прежний режим. Однако крах надежд Москвы на возврат вложенных в Мадуро капиталов наступил еще в январе-феврале этого года, то есть сразу после того, как администрация Трампа поддержала венесуэльскую оппозицию и навсегда перекрыла Мадуро возможность продавать энергоресурс. Выяснилось, что Соединенным Штатам достаточно просто опустить «рычаг», чтобы «отключить» любую экономику мира и вынудить внешних игроков отказаться от поддержки изгоя – без всякого военного вмешательства, которого так боится Кремль.
Самый яркий пример здесь даже не КНДР, которая находится в изоляции уже много десятилетий, а Иран, которому совсем недавно США запретили продавать за рубеж нефть и целый ряд других товаров. Выяснилось, что у европейцев, не брезгующих сотрудничать с аятоллами, до сих пор не получилось запустить схему обхода американских санкций, несмотря на все их старания – прежде всего, потому, что нет желающих использовать этот механизм, который изначально планировалось запустить еще в прошлом году. Похожая ситуация сложилась и с Россией: ее экономика, ставшая токсичной в результате санкционной политики США, привлекает сейчас только авантюристов, которым не важны репутация и риск оказаться на месте Майкла Калви. В интересах западного бизнеса США не блокируют нефтегазовый экспорт из РФ, однако нет сомнений, что ситуация в России очень быстро была бы доведена до состояния венесуэльской, если бы США ввели запрет на сделки с российскими энергоносителями и арестовали бы российские активы. В конце концов, структура российской экономики не сильно отличается от венесуэльской.
Таким образом, никаких возможностей компенсировать изоляцию и нейтрализовать санкции, наложенные Вашингтоном на Венесуэлу и другие страны-изгои, у Москвы нет. Однако, если правительства Ирана и Северной Кореи остаются прочны из-за отсутствия внутренних угроз, то дни режима Мадуро сочтены именно по причине народного восстания. Теперь Кремлю вместе с остальным миром остается лишь тоскливо наблюдать за процессом гибели венесуэльского правительства и выданных ему кредитных средств, не имея шансов повлиять на исторически предрешенный исход.
Путинская администрация, конечно же, будет тщательно маскировать свое очередное геополитическое поражение. Этому послужила недавняя отправка в Каракас сотни российских военных. Такого количества хватит для создания медийного сюжета, но смехотворно мало для реальной военной поддержки. Пропагандистский ресурс «РИА Новости» процитировал посла России в Венесуэле Владимира Заемского, который заверил, что «ни о каких сокращениях речи нет». В самом «Ростехе», разумеется тоже все отрицают, а в «Рособоронэкспорте» рапортуют о «планах углублять военно-технического сотрудничество с Каракасом». Однако доверия к источникам WSJ, конечно, несоизмеримо больше. Особенно если учесть, что источником был чиновник Минобороны России, который выразил уверенность в том, что «битва» за Венесуэлу «проиграна». Проиграна в том числе потому, что, как указывает газета, ослабевшая из-за санкций российская экономика просто не в состоянии вести это сражение.
Примечательно, что ровно этот же механизм – внутреннее восстание – не оставил России шанса на удержание позиций в Судане: осужденный международным трибуналом суданский президент Омар Башир, которому Путин обещал защиту от США во время личной встречи в Сочи, недавно был свергнут собственными военными после продолжительных демонстраций. Что произошло с переодетыми в наемников российскими военнослужащими, переброшенными в Судан на разгон митингов, до сих пор неясно. Ясно то, что защитить Башира они не смогли.
В этом контексте совершенно иначе выглядит вмешательство России в Украину, Грузию и Сирию. В отличие от ситуации в Венесуэле, во всех этих трех случаях Москва применила военную силу для того, чтобы иметь в этих странах дружественные ей режимы. Во всех трех случаях Россия вмешалась, не посчитавшись с ценой (тогда как от Мадуро все-таки ждут прямой оплаты «услуг»). Каковы же итоги? В Украине и Грузии Москва потерпела фактически тотальное поражение. Правительства в Киеве и Тбилиси остаются полностью ориентированными на Запад, а народы этих стран не были сломлены ни оккупацией, ни боевыми действиями. Для грузин и украинцев Россия стала смертельным врагом, отношения с которым воспринимается теперь как национальное предательство. Иными словами, Москва проиграла войну против народов, решивших сбросить свои неэффективные правительства.
Может сложиться впечатление, что интервенция в Сирии стала единственным «успешным» проектом Кремля, ведь режим Башара Асада был спасен. Однако боевые действия идут уже почти четыре года, силы Москвы и Дамаска превратили страну в руины, миллионы сирийцев бежали от войны, а Сирия как государство, экономика и цивилизационное пространство просто исчезла с карты мира. После всех этих противобункерных и химических бомбардировок там не осталось ничего, кроме запредельной для понимания современного человека разрухи. Асад и его семейство остались живы, но можно ли считать живым правительство, которому теперь, в этой стране без домов и без населения, просто нечем управлять?
В то же время цена, заплаченная Россией за невиданную по современным меркам агрессию, велика настолько, что подсчитать потери предстоит нашим потомкам. Сколько миллиардов российских долларов ежегодно уходит на Крым, Донбасс, Сирию, Южную Осетию, Абхазию, Приднестровье, сосчитать невозможно, как невозможно сосчитать и сотен миллиардов долларов, потерянных Россией в результате санкций. Попытки путинской администрации перекроить международный порядок терпит крах, несмотря на желание немалого числа западных функционеров использовать в своих интересах российский политический и финансовый ресурс: США, ЕС и союзные им страны по-прежнему непоколебимы в оценке российских действий, и смягчать санкции против РФ отказались даже австрийские правопопулисты, обещавшие Путину поддержку (те самые, которые на днях ушли в отставку всем составом как раз из-за попытки наладить отношения с Москвой).
Как и в случае с Венесуэлой, российские власти могут годами продолжать скрывать свои потери, декорируя их ложной статистикой, официозной бравадой и «опровержениями» устами каких-нибудь дипломатов. Вот только когда «западные партнеры» начинают отказываться принимать даже российскую нефть – не из-за санкций, а из-за технологической деградации, наступающей в результате этих санкций, – тогда-то и становится очевидна цена вызова, который российский истеблишмент бросил международному праву. Ведь Запад не стал закручивать России вентиль вовсе не из-за страха, а только лишь из-за желания сохранить стабильность западных экономик. Через несколько десятилетий мир научится жить без российской нефти, как живет он сейчас без нефти из Венесуэлы и Ирана. Поэтому-то и стало возможным запретить ее.
Александр Кушнарь / Facebook
