Президент Украины Владимир Зеленский, секретарь СНБО Александр Данилюк, идеологическая глыба Руслан Стефанчук, а также великий реформатор Михаил Саакашвили, Ляшко и вольноопределяющийся мистик Мосийчук искали в темных казематах Администрации президента пропавшую ситуационную комнату и периодически теряющегося по пьяни Мосийчука.
Ситуаций в стране было много, и реагировать на них без комнаты было совершенно невозможно; что же до Мосийчука, то его важность для государства трудно было недооценить.
— Бдрупбль, плнах Лзвой, — блаженно пролепетал Мосийчук, роняя факел в ближайшую лужу. — Пдрконченахаха блянх мдкска Лзвой йоба…
Факел зашипел и потух. К счастью, второй находился в руках у идеологической глыбы Стефанчука; кроме того, в кармане брюк Ляшко лежал толстый китайский дилдо-фонарик, который он приберегал на крайний случай, если из темноты, к примеру, выскочит какой-нибудь сепаратюга или оголодавший Апаршин.
Освещение в подвале отключил еще Порошенко, а где щиток, никто не знал и принципиально не спрашивал. Говорили, что ему приделал ноги Свинарчук, но доказательств не было.
— Нужен розпалювач, — решительно сказал Данилюк, наслаждаясь служебным соответствием, — у кого розпалювач?
— Ухлма, плювач буль, буль, — радостно проварнякал Мосийчук. — Вствило кпец, втда, йоба.
— Чертов алкаш выжрал наш розпалювач, — развел руками Ляшко. — С тех пор как я его выгнал за пьянство, он не просыхает.
— Я нилкаш! — запальчиво пробормотал Мосийчук. — Я пднаркозом, мне сгодня делли колоноскопию, это кгда шланг сувают в…
— Что-то так шаурмой запахло, — сказал Зеленский невпопад.
— Нэправда, — честно сказал великий реформатор Саакашвили. — Я вот, например, нычево нэ нюхаю.
— Нэправда, — передразнил его Зеленский. — Опа, чуваки, диван.
— Да, это мой рыформаторский диван, — обрадовался Саакашвили. — Аднажды мы с баригой Парошенко посадили в тюрму накаченный ублюдок Корбан, а сюда приехал ванючий лжывый телеканал «Адын+Адын», а барига Парошенко такой испугался, и тагда я сэл на этот рыформаторский диван, нэмножко понюхал и пашол и очень сильно раскрытиковал этот «Адын+Адын». Я прямо заявыл…
— Ну ладно, ладно, — поспешно сказал Зеленский.
— Я прямо заявыл, — не унимался Саакашвили, — что этот бандит Коломойский будет сидеть тюрма, чтобы никто даже нэ сомневался! И ни одна Швэйцария его нэ спасет при маих шыроких связях, кагда я приду к власти!
— А вы точно никуда не баллотируетесь? — подозрительно посмотрел на него Стефанчук.
— Мамой клянусь! — воскликнул Саакашвили. — Чтобы никто даже нэ сомневался.
— Хорошо, — доверчиво сказал Зеленский. — Давайте уже найдем, наконец, эту факинг комнату.
— Я где-то слышал, что вход в нее спрятан в туалете, — пробормотал Данилюк. — Надо зайти в него и немного пошипеть, как будто ты змея.
— Пошшшшли, — прошипел Ляшко.
— Дурак, — испуганно сказал Данилюк.
— Господа, внимание! — вскрикнул Стефанчук. — Под лестницей дверь. Заперто!
Идеологическая глыба слегка ударила по двери ногой, и та с грохотом улетела внутрь. Соискатели боязливо вошли в комнату и замерли на пороге, не веря глазам.
— Как сильно пахнет шаурмой, — сказал Зеленский. — Запахло шаурмой, метелям отбой, гы.
Внутри факинг-комната представляла собой огромный подземный ангар, в котором рядком стояли на цементном полу три корабля. Это были буксир «Яны Капу» и артиллерийские катера «Никополь» и «Бердянск».
— Будь я проклят, если это не буксир «Яны Капу» и артиллерийские катера «Никополь» и «Бердянск»! — сказал Данилюк. — Вот оно значит как…
— А шо? — спросил Зеленский. — А шо, шо?
— Да то, что никакого захвата наших кораблей в Крыму не было! — воскликнул секретарь СНБО. — Эти корабли украл Порошенко!
— Для того, чтобы объявить военное положение и отменить выборы! — подхватил Стефанчук, хватаясь за голову. — И ведь ему удалось!
— Это серьезный факап, — сказал Зеленский, ничего не понимая, но чувствуя, что надо что-то сказать. — Чувак порвал эпоху, красавец.
— Смотрите, там дальше еще одна дверь! — возбужденно воскликнул Данилюк.
— Не ходи, — сказал Ляшко.
— Почему? — удивился Данилюк.
— Там турчиниск, — сказал Ляшко, делая страшные глаза. — Это обитатель ситуационной комнаты. Если он на тебя посмотрит, станешь баптистом навеки.
Идеологическая глыба с треском проломила следующую дверь.
— Шаурма почем? — спросил Зеленский, глубоко втягивая носом спертый подвальный воздух. — Мне с двойным лавашом.
В этот момент что-то огромное и мохнатое прыгнуло на великого реформатора Саакашвили и накрыло его собой.
— Ааа! — тонко закричал Саакашвили. — Парошенко! Снимите с меня этого проклятого баригу!
Стефанчук, мелко перекрестившись, ткнул чудовище факелом. Затрещала, вспыхивая, сухая хвоя, и по помещению поплыл дурманящий запах.
— Да это же венок Януковича! — воскликнул Стефанчук.
— Тот самый? — благоговейно спросил Ляшко.
— Ага, — кивнул Стефанчук. — Убийца президентов. Порошенко специально его так подпружинил, чтобы он тогда бросился на Януковича. Вот, оказывается, в чем дело. Хитрый и коварный замысел.
— Это доказывает, что Порошенко готовил узурпацию президентского кресла уже много лет назад, — задумчиво сказал Данилюк. — Смотрите, вот связка гондонов, которую Порошенко привязал к двери Верховной Рады, чтобы та ударила Януковича по лбу в день инаугурации!
— Чувак порвал эпоху, красавец, — неуверенно сказал Зеленский.
— А вот и доказательства криминальных преступлений Петра, — потирая руки, сказал Данилюк. — Шарики Шария, господи, больной ублюдок… А вот винтовка Освальда, из которой Порох застрелил Бузину. Я так и знал, что это дело — инсценировка ФБР. Очень уж дурно оно пахло.
Все почему-то посмотрели на Зеленского.
— Да, дело пахло шаурмой, вы же это хотели услышать? — с вызовом спросил президент. — Это все блаблабла хорошо, чуваки. У вас всех вместе мозгов больше, чем у меня, но где же мониторы, где серверы с секретной информацией?
— Нету, — вздохнул Стефанчук, в сердцах пиная мумию невинноубиенного брата Порошенко. — Это не та комната. Видимо, нам не найти ее никогда.
— Доврьтесь прфессионалам, — сказал Мосийчук и, звонко помочившись в шапку, сорванную Порошенко с беззащитной женщины, продолжил: — Я щас вам все найду. Я лозоходец.
Соискатели тревожно переглянулись. Мосийчук, между тем, выставил перед собой свою трость и, закрыв глаза, к чему-то прислушался.
— За мной! — воскликнул он и отважно бросился в темноту. Остальные, пожав плечами, последовали за ним. Зеленский придержал Саакашвили за плечо.
— Миша, я шото не понял, а почему венок Януковича бросился на тебя, а не на меня? — подозрительно спросил он. — Шо такое?
— Нычево я не пауйму, — прижал руки к груди Саакашвили. — Сам я очинь удивльон.
Бессмысленно побродив полчаса по темным лабиринтам подвала, соискатели уже собирались было побить Мосийчука и выбираться наверх, как вдруг лозоходец случайно уткнулся тростью в дверь.
— О, — удивленно сказал Мосийчук.
— Молодец, чувак, — хлопнул его по плечу Зеленский. — Порвал эпоху.
Все радостно ринулись внутрь. Однако это снова была ложная факинг-комната без единого сервера. Помещение, скорее, походило на склад. В одной его части лежали коробки с конфетами, в другой — ящики с какими-то бумагами. Стефанчук сразу же бросился к конфетам.
— «Вечерний Липецк», — с нарастающим возмущением читал он названия на коробках. — «Липецкий торт», «Шаленая липенчанка», «Липецкие липунцы»… Черт возьми, да он не только не закрыл Липецкую фабрику, а открыл там еще две!
— Ах! — крикнул Данилюк, хватаясь за сердце. Он перебирал бумаги в ящиках. — Не может быть. Руся, подсвети, а то я глазам не верю.
Ляшко оттолкнул Русика, выхватил из кармана дилдо и направил его свет на документы.
Это были избирательные бюллетени с галочками за Порошенко.
— Выходит, Порошенко подтасовал выборы в пользу Зеленского, — сказал Данилюк потрясенно. — Но зачем? Неужели его страсть к подтасовыванию выборов была столь велика? С другой стороны, если подумать, разве могло быть иначе?
— А шо, а шо? — спросил Зеленский. — Шота нада менять?
— Ничо не нада, — сказал Стефанчук, быстро поджигая бюллетени факелом. — Пошли отсюда. Мы ничего не видели.
В ярком свете вспыхнувших документов все вдруг заметили неприметную дверь в дальнем конце помещения. На двери было написано: «Ситуационная комната».
— Технологичная технологичность! — восхищенно выругался Зеленский и бросился вперед. Соискатели, радостно улюлюкая, устремились за ним.
Ситуационная комната встретила соискателей пустыми стенами, на которых виднелись дырки от кабелей и следы оторванных с мясом мониторов. Посреди совершенно пустого помещения стоял небольшой рояль с клавишами, заляпанными подсохшими белыми пятнами.
— Ну а шо, нормально, — расплылся Зеленский в широкой улыбке. — Все необходимое для работы над чрезвычайными ситуациями есть.
Внезапно его взгляд упал на одну из стен, полностью затянутую полотняным бигбордом с рекламой четвертого сезона самого любимого сериала страны. На баннере был изображен Зеленский на велосипеде, отбивающийся булавой от преследующих его зомби. «Слуга народа, финальный сезон: Дефолт», — гласила надпись.
— Очень странно, — пробормотал Зеленский. — Мне говорили, что сценарий держится в секрете.
Разволновавшись, он машинально достал из внутреннего кармана пиджака шаурму и сунул ее в рот.
— Вот почему ему везде шаурмой пахло, — догадался протрезвевший от лозоходства, но все еще бестактный мистик Мосийчук.
Все зашикали на него.
Зеленский осторожно подошел к полотну, понюхал его, случайно пробил носом велосипедное колесо и машинально заглянул в дырку.
— Чуваки, а там это, за бигбордом еще одна дверь, — удивленно сказал он. — Вот это в натуре технологичная технологичность! Надо идти к дронам.
Разорвав плакат, президент решительно открыл дверь, и в глаза соискателей ударил ослепительный свет прожекторов. Раздались приветственные крики зрителей, кто-то засвистел, и Саакашвили почему-то показалось, что это сделала Лиза Богуцкая.
— Аа, кто здесь?! — вскрикнул Ляшко.
— Кажется, я знаю, — сказал Зеленский, широко улыбаясь. — Пошли, хуже не будет.
Взявшись за руки, партнеры дружно шагнули на сцену зрительного зала и, выстроившись по ранжиру, низко поклонились зрителям, чем вызвали град аплодисментов.
— Да это же кукольный театр Папы Бени! — пробормотал Стефанчук. — Я слышал о нем, но всегда думал, что это миф.
— Вообще-то, по сценарию у Папы Бени не должно быть своего кукольного театра, — сказал Ляшко, случайно трогая за ягодицу секретаря СНБО.
— А у нашего есть, — ответил секретарь СНБО. — Тихо, сейчас будет финальная песня.
Заиграла знакомая финальная песня в исполнении демократического певца Олега Винника. На подпевках у него были восходящие звезды политической сцены Оля Полякова и Виктор Павлик.
— Кто с доброй сказкой входит в дом? — пел Винник. — Кто с детства каждому знаком?
Он знает песен и стихов, он покорил сердца лохов,
Уже он здесь, уже он тут. Скажите, как его зовут?
— Зе! — заорал Зеленский, выбегая вперед. — Зе! Зе! Зе! Зе-Зе-Зе-Зе, Зе-Зе-Зе-зе!
…Из-за кулис уже тащили рояль. В стране сгущалась атмосфера непрекращающегося праздника.
Василий Рыбников / Цензор.нет
