Сенат (верхняя палата Конгресса) проголосовал за прекращение чрезвычайного положения на границе с Мексикой, объявленного Трампом 15 февраля.
Трамп в ТВИ написал, что наложил вето на закон. Но это не так важно. Важно другое.
Пару дней назад я писал пост о заявлении спикера нижней палаты Конгресса Пелоси о том, что импичмент пока не рассматривается. Я писал о том, что импичмент – золотой патрон и его нельзя использовать вхолостую. ОК. Начнем с матчасти.
Процедуру импичмента начинает нижняя палата Конгресса (Палата), где у демократов большинство и где спикером демократ Пелоси. Для начала процедуры достаточно простого большинства – 50%+1 голос и эти голоса, как я сказал, в Палате есть. Допустим – процедуру начали.
Далее процедуру нужно закончить в верхней палате – в Сенате. Здесь нужно уже 2\3 голосов по Конституции для завершения импичмента (сегодня в Сенате большинство у республиканцев – 53 против 47). То есть, демократам к их 47 голосам нужно еще 20 голосов республиканцев, чтобы получилось 2/3 (67 голосов).
ОК.
Теперь смотрим на сегодняшнее голосование в Сенате по отмене ЧП на границе. ЧП на границе – это самое любимое детище Трампа и голосование в Сенате о его отмене – это демонстративное анти-трамповское голосование по самому важному для Трампа вопросу внутренней политики!
ОК. Теперь мы подошли к сути поста.
12 республиканцев голосовали сегодня вместе с 47 демократами за отмену ЧП. А недавно «предателей» (как их называет Трамп) по таким ключевым голосованиям было 1-2, затем 5-7 и тд. Сегодня их 12 из 53-х или 23%.
Вот так вот анти-трамповских сенаторов-республиканцев и должно появиться 20. Когда Мюллер закончит свое расследование, когда все свои расследования закончит Палата, когда результаты расследований узнает Америка. Еще в этом году это произойдет или в следующем – не так важно. Если еще 8 сенаторов-республиканцев не перейдут на сторону здравого смысла и интересов США и их народа, – то начинать процедуру импичмента не имеет смысла. Нет смысла стрелять в воздух.
Главное, что есть динамика и есть вектор – их становится больше.
И время, в принципе, есть.
Олег Пономарь / Facebook