Десятки тысяч поляков вышли на улицы, чтобы отдать последний долг убитому мэру Гданьска Павлу Адамовичу и заявить свой протест против языка ненависти и атмосферы политической нетерпимости в стране.
Впрочем, я не буду утверждать, что убийство Адамовича – результат этой атмосферы. В первые минуты после нападения на мэра я сравнил это преступление с убийством израильского премьер-министра Ицхака Рабина в ноябре 1995 года. Это была ошибочная аналогия.
Убийца Рабина хотел уничтожить именно премьера, сорвать политический процесс, лидером и символом которого тот был. Убийца Адамовича не похож ни на израильского радикала, ни на польского. Больше всего он напоминает мне простого украинца, который ненавидит представителей власти просто за то, что они – представители власти и уверен, что власть всегда не права, а он, «маленький человек», всегда прав – когда паркуется в неположенном месте или когда грабит банк. Потому что у него, «маленького человека», денег мало. А у представителей власти – много, ведь это они у него эти деньги украли, сволочи!
Однако несходство мотивов убийц вовсе не отменяет самого факта наличия языка ненависти и атмосферы нетерпимости ни в Израиле в 1995 году, ни в Польше в 2019-м. Ничего нового, впрочем, в этом тоже нет. Великая еврейская сплоченность – красивый миф для антисемитов. Израиль живет в атмосфере внутренней нетерпимости с 14 мая 1948 года. Его основатель социалист Давид Бен-Гурион отдал приказ потопить судно правых ревизионистов «Альталену» 22 июня 1948 года. Участниками этой спецоперации были ровно те же два человека, которые 4 ноября 1995 года стояли на трибуне митинга на центральной площади Тель-Авива – Ицхак Рабин и Шимон Перес. 16 бойцов правых, среди которых 14 пережило Холокост, тогда погибло, как и трое солдат Армии обороны Израиля. «Благословенна пушка, потопившая этот корабль!» – подвёл итоги этой операции Бен-Гурион. Разве это – не атмосфера ненависти?
Но как же тогда Израиль выжил – спросит читатель. А так, что левые и правые, верующие и атеисты научились объединяться ради выживания страны. Горечь гибели «Альталены» именно в том, что последователи Владимира Жаботинского направлялись в Израиль ее защищать.
Но вернёмся к Польше. «Две Польши» – это тоже не очень большая новость, в конце концов и современный Израиль, и современная Польша созданы выходцами с одной и той же территории. «Польш» всегда было две. В годы после гибели Речи Посполитой была Польша коллаборационистов и Польша сторонников национального возрождения. Когда Польша восстановила свою независимость, появилась Польша левых и Польша правых – именно тогда, после убийства президента Габриэля Нарутовича писательница Мария Конопницкая написала о «двух Польшах». После Второй Мировой войны разделение пошло между адептами коммунистической, просоветской Польши и сторонниками Польши свободной и независимой. Сейчас атмосфера ненависти и язык вражды разделяет тех, кто боролся против коммунизма. Лех Валенса, Ярослав Качиньский, Дональд Туск, Адам Михник – из одного политического лагеря, лагеря «Солидарности». И какой же ужас, что они вот так разошлись!
Но не спешите их хоронить и за них переживать. Да, после краха коммунизма Польша возвратилась к себе довоенной и ей предстоят десятилетия эволюции. Но эти десятилетия – как и сама атмосфера ненависти и язык вражды не являются катастрофой для государственности Польши, как атмосфера ненависти и язык вражды не стал катастрофой для государственности Израиля. Евреи в трудный остаются евреями, поляки – останутся поляками.
О себе лучше подумайте.
Украин тоже всегда было две. Была Украина коллаборационистов и приспособленцев и была Украина сторонников свободы и независимости. Эта первая Украина побеждала вторую практически всегда в истории украинского народа. Была надежда на успех в 1917-1920 годах – напрасная. Была имитация успеха в 2004 году – разочаровавшая.
И был успех 2014 года – и то только потому, что империя оккупировала часть территории страны и лишила «первую Украину» ее численного превосходства. Я даже не буду писать, что такой шанс предоставляется один раз в истории просто потому, что это первый шанс и есть. И первая Украина, Украина коллаборации, отнюдь не побеждена. Она ждёт своего часа и вполне может его дождаться – достаточно эксплуатировать социальные иллюзии украинцев, чтобы она вновь расправила свои трехцветные крылья.
Но атмосфера ненависти, но язык вражды присутствует именно в национал-демократическом лагере. И начало предвыборной кампании это уже показало – и еще покажет! Украинские патриоты ведут себя так, будто тут Израиль или Польша, будто внешнего врага и – самое главное – его внутреннего союзника – больше нет.
А здесь никакой не Израиль и никакая не Польша, в которых граждане могут позволить себе ненавидеть ближнего без угрозы для государства и нации.
Здесь все еще Малороссия. И если нам не удастся воспользоваться нашим шансом и построить на ее выжженной империей земле Украину – так Малороссия и останется.
Виталий Портников / Левый берег
