Трампа не столько мозолит вопрос Сирии, сколько то, что во время своей предвыборной кампании он обещал вывести оттуда американские войска. А как можно заметить из его политической жизни – в большинстве случаев он придерживается тех обещаний, или хотя бы пытается их выполнить. Другой вопрос – насколько удачно.
На самом деле количество американцев в Сирии невелико. И во многом они выполняют функцию советников или вспомогательную – оказывают поддержку подразделениям курдских военных формирований. Сегодня последние – это разные силы с разной политической направленностью, но в основном их представляют курды и часть арабов, которые к ним присоединились.
Второй момент, на который стоит обращать внимание, это отношения между Турцией и США. В течение года они демонстрировали сложную палитру, также следует напомнить о резких заявлениях со стороны Эрдогана – человека, наиболее заинтересованного в том, чтобы взять под контроль территорию Сирии, прилегающую к турецкой границе. Собственно последнее заявление турецкого президента о подготовке к следующей операции, возможно, в том числе оказало влияние на принятие решения о выводе американских войск – или по крайней мере стало поводом для серьезного обсуждения.
Вспомним, что впервые о готовности вывести из Сирии американские войска Трамп заявил год назад. Тогда он столкнулся с жесткой реакцией со стороны Пентагона, значительная часть военных и спецслужб высказались категорически против вывода войск, поскольку операция еще не завершена. Но сегодня, в достаточно быстром темпе курды смогли разбить последний оплот Исламского государства, и формально закончили операцию по ее разгрому – значит отмашка наконец поступила. Можно уверенно считать, что решение Трампа уже в основном согласовано между военными и политиками. По крайней мере, никаких резких заявлений со стороны американских военных о том, что операция в Сирии еще нужна, я до сих пор не слышал.
Конечно, Трампу важно убедить всех, что победа таки состоялась. Ведь понятно, что операция продлится еще некоторое время, и останутся недобитки – и чтобы продать такое решение, необходима была громкая победа, и он ее совершил. Теперь Трампу и команде, планировавшей победу, надо продать это решение военным, политикам и американскому народу.
А также решить вопрос сложных отношений с Турцией. И вполне возможно, что ситуация может достаточно быстро улучшиться. Следует помнить, что мы имеем дело с политиками, Эрдоганом и Трампом, которые подвергаются эмоциям – иногда даже безудержными в своих утверждениях, но судя по всему таки очевидно неплохо просчитывающими свою игру и движущимися к нужному результату. Трамп может найти удобную позицию для себя в американо-турецких переговорах. А что будет дальше – большой вопрос.
Конечно, можно рассчитывать на то, что Турция выдвинет свои войска, и маловероятно, что туркам удастся осуществить нечто вроде того, что они делали в свое время в Африне и других территориях, взяли под свой контроль – то есть прежде всего те, которые контролируются курдами. И когда подразделения в Африне – по крайней мере какая-то их часть – была леворадикальной, а также на фоне других выглядела белой вороной, то этого наверняка нельзя сказать о других территориях, контролируемых курдами.
Ключевой вопрос – каким будет исход войны. Кто от чьего имени будет выступать, и какие актеры в ней, в конце концов, останутся. Будут ли внутренние игроки вроде курдов, которые останутся активными, все же потеряют такие возможности? Может их заменит Турция, или они сдадутся Асаду? Вполне возможно, что они просто договорятся с Асадом: он возьмет эти территории под свой контроль, обещая курдам автономию.
Здесь трудно говорить заранее, но ясно одно: Турция остается важным игроком. Зато американцы, в случае выхода, теряют такой козырь. Но судя по всему, они этим козырем и не сильно радовались: у них там нет своего парня, которого можно поддержать. Россияне, иранцы, асадиты и Хизбалла – вот все, кто остается активным в этом регионе. Из игры также практически выпадают страны Персидского залива, в свое время активно присутствовавшие в Сирии – сегодня их практически нет. В этом случае в Турции растут шансы стать конечным бенефициаром мирного соглашения.
Тем не менее, Сирия – это мировая проблема, и она дальше будет оставаться такой – в том числе в американо-российских переговорах. Но ключевое сейчас – Азовское море.
С одной стороны я согласен с мнением, что Путин теперь может проявлять свою самостоятельность в Сирии, и вообще игнорировать всех остальных, и с другой стороны – может пусть попробует обратное? Более чем уверен, что Путин хотел бы больше самостоятельности – он вообще стремится минимизировать любые внешние воздействия на себя. И в этом раскладе это вряд ли возможно. По России есть такое наблюдение – она всегда плохо выторговывала мир. Ей это удалось только раз во времена Второй мировой войны – я имею в виду Ялтинские соглашения. Однако тогда были другие, очень деликатные обстоятельства. Особенно тяжеловато россиянам будет стать эффективными в переговорах на Ближнем Востоке. Потому что быть эффективным – это контролировать все и вся, быть главным бенефициаром, а судя по всему, так сейчас не выглядит.
Ведь в этом конфликте есть другие бенефициары – и отношения между ними далеко не радужные. Вот как между Ираном и Россией – с одной стороны, последняя пытается представить себя ключевым игроком, а с другой – на это же претендует Иран. И если посмотреть на приложенные усилия, то со стороны Ирана было больше и жертв, и ресурсов. С одной стороны, они вроде бы союзники, а с другой – Иран очень недоволен тем, что Россия распоряжается в Сирии как у себя дома. То есть внутреннее напряжение между союзниками всегда имеет место, и только наличие внешних врагов их сдерживает. И когда вдруг бац – и этих врагов не станет, они 100% между собой перегрызутся.
Да, Москва полагает, что российские интересы играют в Сирийской войне главную роль. Но это уже что у кого в голове – тот же Иран так не думает. Ну а Башар Асад играет между этими двумя – для самостоятельной игры у него нет ресурсов.
Игорь Семиволос / Новое время
