Российские власти совершили крайне неудачную попытку вырваться из «азовского капкана». Они открыто напали на украинских военных моряков, которые на законных основаниях пытались войти в Керченский пролив. Такими действиями Москва ухудшила отношения с США, подставила собственную агентуру в ЕС, а также усложнила продвижение своих энергетических проектов.
Противостояние Киева и Москвы в акватории Черного и Азовского морей перешло в горячую фазу. Пограничные корабли ФСБ атаковали украинских военных моряков вблизи Керченского пролива, когда они совершали плановый переход из Одессы в Мариуполь. Россияне ранили шестерых моряков, а также захватили катера «Бердянск», «Никополь» и буксир «Яны Капу». Российские власти Крыма утверждали, что всего в плену оказались 24 украинских военнослужащих. Им инкриминируют часть 1 статьи 322 Уголовного кодекса России – «незаконное пересечение границы».
У Кремля была возможность продолжать «вялотекущую» блокаду Украины в Азовском море: задерживать торговые корабли, досматривать суда, морально давить на членов экипажей; временно закрывать проход под Керченским мостом под видом «технического обслуживания» конструкций; а также упрекать Киев в «милитаризации» Азовского моря. Формально россияне могли прикрыться действующими украинско-российскими соглашениями, в соответствии с которыми оба государства имели одинаковые права на Керченский пролив и Азовское море. В таком случае у кремлевских дипломатов была бы пусть и шаткая, но международно-правовая база. Вместо этого россияне объявили акваторию вокруг Крыма своими «территориальными водами» и начали стрелять.
Тактические мотивы кремлевского начальства очевидны. Российский президент Владимир Путин столкнулся с падением рейтингов на фоне экономических проблем, повышения пенсионного возраста и череды внешнеполитических поражений: сокрушительный провал попыток «обменять» Крым на Донбасс, а Украину на Сирию, неудачи российских сателлитов на европейских выборах, скандальные разоблачения агентов ГРУ, массовая высылка российских дипломатов, допинговые скандалы, нарастающее санкционное давление. Начиная с 2015 года, Владимир Путин «побеждал» и «переигрывал» своих геополитических оппонентов исключительно в российском телевизоре. Он несколько раз пытался угрожать Киеву и Вашингтону ядерным оружием, но безрезультатно.
Российские власти, спасая падающий рейтинг, выбрали наиболее сомнительный вариант – открытую военную эскалацию. Москва заполучила 24 украинских военнопленных, два бронекатера и один буксир. При этом Кремль допустил стратегический просчет, у которого могут быть далеко идущие последствия. Во-первых, Москва подставила своих немногочисленных сторонников в ЕС. Ранее они свободно занималась демагогией, рассказывая, что между Киевом и Москвой «нет войны», на Донбассе продолжается «гражданский конфликт», а в Крыму якобы состоялся «законный референдум». После открытого нападения России на Украину у кремлевских сателлитов осталось гораздо меньше возможностей для маневра.
Глава российского МИД Сергей Лавров может сколько угодно заявлять, что Москву якобы «не волнует» перспектива введения новых санкций, но это – лукавство. Начиная с аннексии Крыма, вся активность европейских «русофилов» заключалась в попытках навязать элитам ЕС признание полуострова российским и предотвратить введение новых экономических ограничений. Теперь публичные сторонники Кремля оказались в статусе сообщников агрессора, совершившего преступление на глазах всего мирового сообщества.
Во-вторых, нападение на Украину негативно сказалось на российско-американских отношениях. Де-факто вся российская внешняя политика определяется расписанием встреч Владимира Путина с его американским коллегой Дональдом Трампом. Посол США в ООН Никки Хейли жестко раскритиковала российское нападение на украинских моряков, заявив, что ее позиция согласована с Белым домом и Государственным департаментом. Президент Трамп в недавнем интервью The Washington Post пригрозил отменить предстоящую встречу с Владимиром Путиным на саммите G20 в Аргентине, назвав российские действия «агрессией». Дональд Трамп отметил, что нападение в Керченском проливе вызывает беспокойство американского народа. «Мне не нравится эта агрессия… Меня это не устраивает. Абсолютно. Кстати, Европе она также не должна нравиться», – заявил американский президент.
Третий аспект: открытое нападение на Украину продемонстрировало, для чего именно Владимиру Путину нужны газовые «потоки» в обход нашей страны. Кремль пытается заполучить не только политический инструмент воздействия на европейскую экономику. Избавившись от украинской «трубы», у россиян появится больше возможностей для военных провокаций – как на море, так и на суше. Теперь у европейских критиков «Северного потока-2» появились дополнительные аргументы против этого проекта. При этом некоторые немецкие политики уже не смогут так легко парировать их аргументы, называя строящийся газопровод «приватной инициативной». Москва реализует заведомо убыточные проекты из геополитических и «кумовских» соображений: ослабить Украину, не допустить американцев на европейский энергетический рынок, а также обеспечить приближенных к Кремлю олигархов государственными подрядами. О рентабельности «потоков» речь не идет вообще.
Далее – нападение на украинские корабли в очередной раз привлекло пристальное внимание к милитаризации Крыма. Никто не может гарантировать, что россияне, обороняя несуществующие «территориальные воды», не устроят провокации уже против кораблей НАТО. Москва изначально не скрывала, что аннексия полуострова и бойня на Донбассе были частью политической войны, которую Кремль развязал против коллективного Запада. Иностранным партнерам Киева придется наращивать давление на Кремль, так как насыщение Крыма войсками и оружием подрывает стабильность и безопасность во всей Европе.
В декабре планируется рассмотрение Генеральной ассамблеей ООН резолюций по милитаризации полуострова и нарушению прав человека в регионе. В теперешних условиях велика вероятность, что оба документа будут приняты. Тактически Москва заполучила три небольших корабля и нескольких пленных; но стратегически – проиграла, серьезно ухудшив внешнеполитические позиции.
Сергей Стельмах / Крым.Реалии
