1. Необходимо изображать крепкого сторонника Путина (1а – пенсионного возраста, 1б – между 20 и 40 годами). С шутками-прибаутками проводить линию на правоту Президента (обязательно с большой буквы) или, ласково, «Володя». Акцент на продвинутости, своевременности пенсионной реформы и том, что только Путин лично мог взять на себя такую ответственность.
2. Если аборигены проявляют сомнения, позволяют себе критику (если не хуже) Путина, электризовать их цитатами из «Золотого телёнка»: «В Черноморске собирались строить крематорий с соответствующим помещением для гробовых урн, то есть колумбарием, и это новшество со стороны кладбищенского подотдела почему-то очень веселило граждан. Может быть, смешили их новые слова-крематорий и колумбарий, а может быть, особенно забавляла их самая мысль о том, что человека можно сжечь, как полено, – но только они приставали ко всем старикам и старухам в трамваях и на улицах с криками: «Ты куда, старушка, прешься? В крематорий торопишься?» Или: «Пропустите старичка вперед, ему в крематорий пора». Эффект, кстати, мгновенный.
3. «Молодые» персонажи – незлобиво ругают засидевшихся на работе стариков, мол, не дают проходу (безработица среди молодежи в РФ – 18%). К внукам, мол, пора, на дачу.
4. Самых упёртых доставать опытом Туркменистана, Грузии – мол, Путин еще мягко с пенсионерами поступает. Можно применить «А вот НА Украине, там вообще…» (здесь реально можно на агрессию нарваться, keep in mind).
5. «При Сталине вообще пенсии не было, а вот при Брежневе понизили пенсионный возраст» – это для возбуждения шизофазии в мозгах целевой аудитории. Можно понаблюдать, как набросятся друг на друга сталинисты и свидетели застоя.
6. Немного тревожности в качестве специй: истории про то, как начали снижать зарплату пожилым на военных заводах, а молодежь вытуривать вообще: но с оптимизмом – пора идти в бизнес, хватит, мол, на дядю горбатиться! Дальновидно Путин поступает – смотрит в будущее.
7. Никаких оскорблений – сплошное прославление решительных шагов вождя и рисование сияющей перспективы. End of Transmission.
Максим Михайленко / Facebook
