Новости из США – это новый шаг в санкционной борьбе, приобретающей новый статус. Ведь, во-первых, меняется восприятие санкций в России. Во-вторых, они проводятся на фоне ухудшающегося экономического положения, что для людей проявляется, в частности, в дискуссиях о повышении пенсионного возраста. И в-третьих, что самое важное, сама путинская элита понимает, что эти санкции – вещь достаточно разрушительная, – пишет Дмитрий Орешкин для Нового времени. – Разговоры о том, «что нам от санкций только польза и мы их заменим импортом» – это все хорошо только для телевидения и радио. В реальной жизни все совсем не так.
И они это прекрасно понимают: не зря посольство России в США назвало эти санкции «драконовскими». Они действительно серьезные. На практике инженеры прекрасно знают, что российское производство, в том числе оборонная техника, ключевым образом зависит от импортных комплектующих. Внутри всех этих «Искандеров» и прочего – американские, английские и европейские чипы. Вся компьютерная начинка на самом деле импортная, и если действительно будут ограничены поставки на оборудование – военного или двойного назначения – то это принесет довольно серьезный ущерб не только для экономики.
Надо также отметить существенную перемену отношений между Россией и условным Западом. Путин исходил и продолжает исходить из того, что Запад слабый, трусливый, зависимый от российских поставок сырья – проявит негодование, сделает мрачный вид, утрется, объявит какие-то формальные санкции, а на самом деле все будет продолжаться как прежде. Потому что с Россией ссориться нельзя. Потому что Россия – источник ресурсов. Потому что на России замкнуты интересы бизнеса.
И для этой уверенности были основания – с Грузией прошло, с Чечней прошло, почти прошло с Литвиненко. У Путина – коллективного, не персонального – было такое ощущение, что можно делать все что угодно и никуда они не денутся. И тут вдруг Запад начинает проводить такую жесткую политику.
В молодости нас учили, что есть такая вещь, как диалектика Гегеля, то есть переход количественных изменений в качественные. Потому что можно один, два раза закрыть глаза, но на пятый уже не получается. Более того, становится понятно, что с такими людьми как Владимир Путин, который исповедует полууголовную этику, договориться нельзя, поскольку это воспринимается как слабость. То есть, если ты сразу не даешь человеку в лоб бейсбольной битой, это значит, что ты трус и боишься. А если партнер боится, надо продвигаться вперед и вести себя еще наглее.
В Европе это воспринимается немножко не так. И новость в том, что Запад все же понял – политическая культура или система ценностей, которую исповедует коллективный Путин, построена радикально по-другому. Если у тебя есть большая бейсбольная бита, и ты ее не пускаешь в ход, значит у тебя что-то не в порядке. Или бита не настоящая, или ты трусоватый.
Запад понял, что с такими людьми нужно действовать жестко, потому что другой стиль отношения они воспринимают себе на пользу. И, соответственно, хочешь не хочешь, а на личном опыте западные политические деятели поняли, что биту надо время от времени использовать. Потому что тогда эти ребята, которые привыкли топырить пальцы, переходят фазу когнитивного диссонанса и начинают вести себя по-другому. Мол, оказывается, что ты тоже крутой пацан.
И пацаны на Капитолийском холме оказались очень крутыми. Они терпели-терпели-терпели, а потом решили, что надо действовать по-другому. И самое неприятное для Владимира Путина заключается в том, что эти пацаны уже убеждаются, что именно так с ним и надо действовать. Именно по-рейгановски – жестко ограничивать и даже отбрасывать. Тогда существовала именно такая стратегия борьбы с коммунизмом.
Это очень печальное открытие для путинской бригады, и для России в целом. Но это очень освежающее открытие для США, ведь выясняется, что прав таки был Маккейн – с этими людьми надо разговаривать жестко.
Мне очень печально все это говорить, потому что международное восприятие так или иначе распространяется не только на Путина, но и саму Россию. Благодаря его усилиям, в глазах общественности россияне опять превращаются в медведя, который хоть и симпатичное животное, но лучше, когда он сидит в клетке, а не ездит в метро.
До этого ведь все более-менее полагали, что с этим существом можно и в одном автомобиле ездить, а сейчас выясняется, что все же более эффективно держать на поводке, или за железной решеткой.
Мне обидно и печально, потому что в моем представлении Россия гораздо более интересная, разнообразная и умная страна и народ, чем тот, который представляется через оптику Владимира Путина. Но никуда не денешься, ведь политика – она такая.
И путинская политика абсолютно медвежья, хотя на самом деле если уж и сравнивать, то Россия населена разными животными – здесь есть не только медведь, но и более приятные существа. Но со стороны может казаться, что медведь всех затоптал.
Меня это расстраивает. Но я понимаю всю объективность и неизбежность такого поворота событий: если ведешь себя по-медвежьи, то и относиться к тебе начинают как к медведю.
