Нашумевшая статья рокового брюнета российской геополитической мысли Владислава Суркова «Одиночество полукровки (14+)» предлагает вдумчивому читателю прозрить жернова истории тектоническими пластами бытия и познать, наконец, сакральную истину о том, какая вяликая незамутненная каша пребывает ныне в умах лучших московских мыслителей.
Советник президента РФ Владислав Сурков (в девичестве – Асланбек Дудаев) считается частью той кремлевской силы, что вечно хочет хрен пойми чего и вечно совершает плохо, однако же интеллект его всегда велик и непогрешим. Так, многие даже начинают подозревать, будто самый мягкий и противный силовик Путина выступил в роли идеолога и архитектора «Новороссии» вовсе не для того, чтобы весь ее пар ушел в марафет для Паши Губарева, а чтоб сподручней толкать налево донецкий уголь через Курченко – тоже, к слову, большого интеллектуала. Злые языки утверждают, что Суркова держат в Кремле за то, что он вхож к Борису Борисовичу Гребенщикову, добрые – что наоборот. Однако и те и другие сходятся в том, что Владислав особенно незаменим, когда кому-то нужно объяснить, будто с Путиным можно договариваться.
На самом деле договариваются только с Сурковым, а Путин в это время осторожно подкрадывается сзади со зловещим лицом, чтобы цапнуть клиента зубами за задницу. Даже трамповский спецкурьер по Украине Курт Волкер, при всей своей опытности, после первого свидания с Сурковым вышел окрыленный надеждой; во второй и третий раз оптимизма несколько поубавилось, потом до Волкера дошло, что он, кажется, просто зря теряет время.
Куда ему, примитивному пиндосу, понять, что Сурков мыслит столетиями, и время для него – категория из разряда глубоко философских. «Мало кому слышно заглушаемое фоновым медийным шумом насмешливое молчание судьбы, – меланхолично поглаживая себя, пишет в своей философской работе «Молчание полукровки (14+)» Владислав Сурков. – Мало кому интересно, что есть еще и медленные, массивные новости, приходящие не с поверхности жизни, а из ее глубины. Оттуда, где движутся и сталкиваются геополитические структуры и исторические эпохи. Запоздало доходят до нас их смыслы».
После этого Сурков пишет про дошедшие до него смыслы, способные поразить своей новизной и свежестью даже самого искушенного читателя. Ведь искушенный читатель судил по названию, и сначала оно казалось обманчиво скучным, отсылая к Гарри Поттеру или, на крайний случай, к фантастическим тварям и зачем их искать, когда они уже нашли вас сами; пометка «14+», к тому же, намекала на легкую эротику. Отдельные лица, к тому же, сделали преждевременный вывод об автобиографическом характере статьи Суркова – одинокого прынца-полукровки Асланбека, которого во времена чеченского детства бил маленький Рамзанчик, да и сейчас нет-нет да и даст леща в коридорах власти.
Однако статья оказалась целиком и полностью посвящена тому, чего еще никто до Суркова не делал, – размышлениям о судьбах России, очень неожиданно. О том, например, как Россия хотела дружить с Европой, но Европа обидела и предала Россию; о том, как Россия хотела дружить с Азией, но Азия обидела и предала Россию; об особом пути России и третьем Риме, но особый путь сговорился с третьим Римом, и вместе они обидели Россию, после чего предали ее.
Никто про это никогда не говорил, даже Путин, и вот опять.
Поразив читателей вновь открывшимися обстоятельствами из самих глубин жизни, Сурков делает единственно верный вывод: Россия – это не часть Европы и Азии, она часть Европы и Азии, подлинный третий Рим, но не третий и уж тем более не Рим, да и путь у нее не особый, просто она красива и одинока, как Сурков, и это одиночество наконец-то станет интересным уже хотя бы потому, что «война – это тоже способ общения», а русского человека, кроме войны и водки, ничего больше особо и не интересует.
Какой скрытый смысл, не говоря уже об открытом, присутствует в программной статье великого и интеллектуально ужасного Суркова, кроме того, что в голове у него полная каша, в итоге осталось неясным, и это, конечно, настораживает, потому что считается, что у остальных обитателей Кремля со смыслами дела обстоят куда хуже.
Кроме того, зачем вообще Суркову было нагромождать такую кучу умных фраз и псевдоисторических экскурсов с пикантным фрейдистским уклоном для того, чтобы описать такое несложное, в сущности, понятие, как международная изоляция? Написал бы лучше просто: «железный занавес», и все бы в России его поняли, поддержали и даже сказали спасибо, а то выдумал тоже – «одиночество полукровки».
«Будет трудно, – обещает автор напоследок, – не раз вспомнится классика отечественной поэзии: «Вокруг только тернии, тернии, тернии… б…ь». Хорошая классика, жизненная. Насмешливое молчание судьбы в чистом виде.
Василий Рыбников / УНИАН
