То, что Госдеп потребовал от Москвы прекратить поддержку Асада после сообщений о 100 жертвах российско-асадовских сил – это вообще мелочь. Госдепартамент пригрозил им даже не пальчиком, а мизинчиком. Это напоминает мне полтора года переговоров между Керри и Лавровым, когда тот ползал на брюхе перед Лавровым, как перед доминантным самцом. А в это время т.н. российские космические военно-воздушные силы совершали геноцид над суннитским населением. Так что очередное требование Госдепа от Москвы – это все мелочи.
А вот случившееся в ночь из 7-го на 8-е февраля, где по различным друг другу, но подтверждающим источникам, погибло от 300 до 400 российских наемников из т.н. частной кампании «Вагнера», вот это важно. Кстати, очень многие из них – ветераны Донбасса, и это как бы расходный материал для Москвы. Но все же это колоссальный удар и не столько военный. В военном смысле там ничего не поменялось, этот нефтяной заводик, который хотели захватить россияне, он не столь важный. В ту ночь Россия получила удар как держава, которая решает глобальные проблемы мира на уровне со США.
Путин уже вторую неделю не выходит на люди, по телевизору показывают какую-то старую хронику. После того, как рухнули идеи «русского мира» и «Новороссии» в Украине, нужно было отвлекать людей новой бомбежкой. Но в ночь с 7-го на 8-е февраля было показано, что когда речь идет не о телевизионных картинках, а о реальном столкновении американской и российской военных машинах – было видно, что страны находятся в разных военных категориях. Это как индейцы Центральной Америки столкнулись с конкистадорами.
Такое впечатление было усилено действиями Израиля в те же дни, который уничтожил половину сирийской противовоздушной обороны, поставленную Россией. Русские тоже не пикнули и ничего не запустили в ответ, как после апрельской атаки американцами в прошлом году. Тогда россияне объясняли, что эффективно противостоять самолетам противника им помешала кривизна земли.
Вот это визуальное и явное поражение – серьезное поражение России в этой сирийской кампании. Такая себе российская Цусима 21-го века, которую я называю путимой. Как Путин переживет этот удар – судить трудно. Тем более если смотреть российское ТВ, то самые жесткие высказывания в его адрес идут не из либерального сегмента, а как раз из национал-патриотического. Ну, еще бы? Путин же просто отрекся от людей, которые погибли в Сирии и которые, видимо, были самыми горячими его сторонниками.
Когда его пресс-секретарю Пескову задали вопрос о трауре, он переспросил: «А по какому поводу»? Это не наши военнослужащие, в разных странах есть какие-то русские граждане, но мы не можем за всеми следить». Мол, не сторож я наемникам.
Все это создает достаточно сложную атмосферу для Путина. Ведь реакция национал-патриотов, она довольно здравая. Казалось, можно было ожидать слов, что Путин – предатель, который позволил расправиться с нашими пацанами, давайте отомстим, нанесем какие-то страшные удары. Но военные люди понимают соотношение сил и их основные требования теперь – это не наша война, надо срочно уходить из Сирии.
Андрей Пионтковский / Обозреватель
