Судебный процесс над беглым президентом Украины Виктором Януковичем вернул в медийное поле дискуссию о том, кто виноват в утрате Крыма. Адвокаты обвиняемого пытаются доказать, что полуостров «сдала» постмайдановская власть, занимаясь «дележом» портфелей вместо того, чтобы бороться за Крым. Те, кто возглавил страну в конце февраля 2014 года, уверяют, что шансов отстоять полуостров не было – слишком много факторов играло на руку России. На этом фоне активизировались политики из оппозиционного лагеря, стремящиеся получить от судебного процесса политические дивиденды в преддверии выборов. Сама же подмена понятий («сдача» вместо «агрессии») крайне выгодна Кремлю – она позволяет смещать акценты и перекладывать вину за оккупацию чужой территории, пишет Евгений Горюнова для Крым.Реалии.
«Крымская карта» играет ключевую роль в линии защиты Виктора Януковича, адвокаты которого стараются убедить не столько суд, сколько украинцев в том, что постмайдановская власть не предприняла нужных действий для сохранения Крыма. «Никто не пытался поговорить с крымчанами, никто не пытался возобновить диалог с представителями Крыма, не было введено чрезвычайное положение. Фактически все, что делалось – это распределение должностей и удержание власти, к которой эти лица незаконно пришли в феврале 2014 года», – считает адвокат Виталий Сердюк.
Эту же точку зрения транслируют соратники Януковича, а ныне нардепы от «Оппозиционного блока» Нестор Шуфрич и Вадим Новинский. Например, Шуфрич уверяет, что по договоренности с и.о. президента Алексадром Туричиновым вылетел в Крым, чтобы провести переговоры со спикером Верховного совета АРК Владимиром Константиновым и новоназначенным премьером автономии Сергеем Аксеновым. По его версии, крымские лидеры готовы были договариваться с Киевом на условиях возврата к Конституции 1992 г., которая предоставляла Крыму широкие полномочия. Однако, как утверждает Новинский, переговорный процесс сорвал Генпрокурор Олег Махницкий, возбудив дела против крымских лидеров.
Даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что переговорщики путаются в показаниях, что вряд ли возможно, учитывая характер их миссии. Например, Новинский утверждает, что переговоры проходили 23-25 февраля. Однако Сергей Аксенов сменил Анатолия Могилева на посту премьер-министра только 27 февраля, то есть уже после захвата крымских органов власти российскими «зелеными человечками». Поэтому вести с ним переговоры 25 февраля было просто невозможно.
Проблемы с памятью и у Нестора Шуфрича – он уверяет, что побывал в Крыму 28 февраля и убедил Константинова и Аксенова начать переговоры в понедельник, то есть 3 марта.
«Ночью, вернувшись, я заехал к Турчинову, сказал: «Ребята готовы, мы договорились, что пятеро крымских депутатов в понедельник вылетают в Киев, до вторника согласуем текст конституции Крыма, в среду проголосуем в Верховной Раде, и на этом все закончится». Около четырех утра попадаю домой, ложусь спать, в 11 просыпаюсь, открываю новости – и у меня шок! Выписан ордер на арест Аксенова и Константинова», – вспоминает нардеп.
Но дело в том, что 1 марта никакого судебного решения не было. В этот день и.о. президента Украины Александр Турчинов признал незаконным назначение Сергея Аксенова главой крымского Совмина. На следующий день, 2 марта, решение крымского парламента обжаловала Генеральная прокуратура, 4 марта СБУ открыла уголовные производства по вопросу захвата власти в Крыму. И только 5 марта Шевченковский районный суд вынес решение о задержании Константинова и Аксенова. Так что ночь украинского нардепа явно затянулась.
В то же время, 1 марта 2014 года новоявленный премьер Крыма Сергей Аксенов подчинил себе крымскую милицию и обратился к российскому президенту Владимиру Путину с просьбой оказать помощь в обеспечении мира на территории АРК. Эти действия крымской власти в тот период и есть ответ на вопрос, собирался ли в Крыму вести диалог с Киевом. «Мы эту власть, которая предлагает нам вступить в переговоры, легитимной не считаем. Главный вопрос кроется в этом», – утверждал тогда Аксенов.
Очевидно, что никакие переговоры Киева с Симферополем после захвата админзданий российскими «зелеными человечками» не могли изменить ситуации по Крыму. Развязывание военных действий на полуострове было крайне выгодно Путину – это открывало дорогу к полномасштабной войне с Украиной и восстановлению власти легитимного для России президента Януковича, который уже просил Путина ввести войска. В это время у границ с Украиной уже было дислоцировано порядка 40 тысяч российских военных и масса техники. А сам Путин потом вспоминал, что готов был ради Крыма использовать даже ядерное оружие.
Рассчитывать на военную помощь Запада Киеву не приходилось – пятидневная война в Грузии показала, что ни США, ни тем более ЕС не готовы воевать с Россией. Поэтому у нас нет причин не доверять словам Андрея Дещицы (министра иностранных дел Украины в 2014 году) о коллективном решении не начинать войны с Россий в Крыму. «Это было коллегиальное решение Совета безопасности, ООН и Украины», – вспоминает он, поясняя, что такой шаг позволил Киеву провести выборы президента, обеспечив легитимизацию власти в стране.
На тот момент Украина вряд ли готова была оказать реальное сопротивление агрессору, хотя по этому поводу есть разные точки зрения. Экс-начальник Генштаба ВСУ Владимир Замана, который занимал эту должность с февраля 2012 по февраль 2014 года, давая показания в суде, уверяет, что украинская армия могла дать отпор российским военным в Крыму. А исполнявший в тот период обязанности министра обороны Игорь Тенюх говорит о том, что даже предлагал прорываться в Крым и дать отпор врагу. Но его предложение не поддержали.
«Мой план состоял в том, чтобы идти на прорыв, потому что это война», – рассказал он. Правда, в опубликованной стенограмме заседания СНБО от 28 февраля 2014 года он говорил другое. «Сегодня мы сможем собрать со всей страны военную группировку численностью около 5 тысяч военнослужащих, способных выполнять боевую задачу. Их можем бросить в Крым, но это не решит проблему Крыма. Мы их там просто положим», – утверждал он на заседании СНБО.
О том, насколько Крым был готов противостоять российской агрессии, свидетельствует количество украинских силовиков, выведенных на материковую Украину. На протяжении весны 2014 года с территории оккупированного полуострова из 20 315 дислоцированных украинских военнослужащих различных формирований выехали 6 010 (около 30%). Верность украинской присяге сохранили 46% нацгвардейцев, 30% военнослужащих ВСУ и 15% офицерского состава СБУ. В случае вооруженного сопротивления Украина могла рассчитывать только на эти силы. Россия же к моменту аннексии имела в Крыму уже порядка 20 тысяч военных.
На фоне объективных факторов попытка обвинить лидеров Майдана в «сдаче Крыма» – это обычная политическая манипуляция, с помощью которой экс-регионалы стараются снять с себя ответственность за планомерную капитуляцию перед Россией. Здесь и ратификация Харьковских соглашений, которая продлила российское военное присутствие в Крыму, и свободная деятельность российских спецслужб (причем не только на полуострове, но и по всей Украине), и планомерный развал украинской армии. В годы правления Януковича пророссийские организации абсолютно спокойно вели антиукраинскую пропаганду на полуострове, а крымскому Евромайдану в центре Симферополя противостояли активисты российского НОД.
Центральное место в этой манипуляции отводится подмене понятий: «агрессию» вытесняет «сдача», смещая акцент с агрессивной политики России в поле несостоятельности украинской власти, которая не смогла сохранить территориальную целостность страны. В итоге украинцев все больше приучают к мысли, что это не Россия аннексировала Крым, а Украина его «сдала». Но если на украинском политическом олимпе с помощью этого приема пытаются дискредитировать нынешнюю власть, то в Крыму борются с набирающей обороты ностальгией по Украине, убеждая жителей, что Киеву в тот момент не было дела до полуострова.
Украинская власть допустила ряд политических просчетов в те трагические февральские дни. Но это не дает оснований для того, чтобы перекладывать на нее вину за оккупацию полуострова. На российской медали «За возвращение Крыма» обозначена дата начала аннексии – 20 февраля, когда в Киеве еще правил «легитимный» Янукович.
