Я боюсь, что мы – и власть, и эксперты, и общество – не осознали, что проблемы с Сербией, Польшей, Венгрией и менее заметные «проблемочки» с другими государствами и народами, с которыми мы не имеем реальных причин для конфронтации, – это не изолированные случаи.
Мы дожили до первого серьезного ценностного кризиса. Раньше не могли, потому что раньше Украина не имела национальных приоритетов, не пыталась проводить внутреннюю и внешнюю политику на основе этих приоритетов. Кому, куда, как и за сколько продавать газ, нефть, зерно или оружие, – естественно, не были национальными приоритетами.
Теперь же мы наконец дожили до того, что заинтересовались, «чиї сини, яких батьків». И оказалось, что некоторые ответы, которые мы для себя находим, не устраивают окружающий мир (о России просто молчим).
О европейской интеграции у нас больше говорилось в контексте экономики, торговли, демократии, а если и прав человека, то скорее сексуальных меньшинств. А вот теперь дело дошло и до значительно более сложных вопросов, связанных с этничностью и историей.
Простых ответов на наши проблемы нет. Но хотелось бы, чтобы как минимум наша официальная дипломатия задумалась над комплексностью существующей проблемы, подумала и подискутировала в обществе о том, что для украинцев важнее, приоритетнее, чем мы можем пожертвовать, а что должны отстаивать до конца. Иначе любые компромиссы не будут поддержаны, а договоренности с иностранными партнерами не принесут облегчения, не дадут ощутимых результатов.
А на компромиссы где-то и с кем-то идти придется. Мы ослаблены, а потому не только воевать, но и эффективно противодействовать всем и сразу не сможем.
Богдан Яременко / Facebook
