Провозглашенная независимость Каталонии от Испании является по большей части символическим жестом. Но такой жест потребует от испанского премьер-министра Мариано Рахоя опыта и навыков, чтобы разрядить ситуацию, пишет Леонид Бершидский для Bloomberg View (перевод – Новое время).
Последние пару дней я был в Барселоне, пытаясь разобраться в сложной игре и мотивах Каталонии. Еще в четверг казалось, что глава Каталонии Карлес Пучдемон склонен отказаться от независимости и провозгласить вместо этого местные выборы по испанской конституции. Когда появились сообщения об этом, Антонио Баньос – лидер крайне левой партии, активнее остальных выступавшей за независимость в парламенте, сменил картинку в своем профиле Twitter на перевернутое фото Пучдемона, обвинив его в предательстве. Тут же у здания парламента стали собираться протестующие студенты.
Выступление Пучдемона сначала отложили, а затем вообще отменили. Баньос перевернул фотографию на бок. Наконец, премьер-министр сделал заявление: выборов не будет. Вместо них он созывает парламент голосовать за провозглашение независимости. Баньос повернул фотографию в правильное положение.
Своей нерешительностью Пучдемон на самом деле пытался предотвратить следующий шаг Рахоя – применение статьи 155 испанской Конституции, позволяющей Мадриду ввести прямое управление регионом. Рахой отказался отступать: Пучдемону дали понять, что досрочные выборы не отменяют планов распустить парламент Каталонии. К концу дня ему уже нечего было терять. Когда началось голосование, он уже знал, что декларация о независимости будет одобрена. Пучдемон решил бороться.
Испания же делает то, что и обещала: в пятницу сенат впервые проголосовал за применение статьи 155. Незамедлительно после каталонского решения Рахой обещает «восстановить соблюдение законов» в регионе. Тем временем тысячи людей, обернувшись в каталонские флаги, собираются в парке рядом с парламентом в Барселоне отмечать историческое голосование. В этом беззаботном солнечном городе не было желания бороться за независимость. Даже те, кто поддерживал независимость, исключали насильственный сценарий.
«Я не стану умирать за флаг, за страну», – говорит Жорди Селлас, отвечавший за культурные проекты в предыдущем каталонском правительстве, а теперь работающий режиссером в телекомпании. И хотя он активно поддерживает независимость, присутствовал на всех сепаратистских митингах и отметил голосование ликующим твитом, он добавил, что каталонцы – нация торговцев, а не бойцов, и движение к независимости всегда будет мирным. «Люди никогда не станут сражаться, – сказал он. – Это не стоит ни единой смерти».
Это не та позиция, которую я наблюдал в других сепаратистских регионах или странах, решивших взять свою судьбу в свои руки. Барселона в 2017 году – не Киев в 2014-м, где люди готовы были умереть – и сделали это – ради европейского выбора страны. Вот почему Альфонсо Лопс Тена, юрист, который был лидером сепаратистской политической партии и был депутатом каталонского парламента с 2010 по 2012, считает действия Пучдемона «фарсом».
«Каталонцы не хотят независимости, они о ней мечтают, – сказал он мне. – Им нравится гордиться собой и возможность быть жертвой во имя правого дела дает им это ощущение».
Это – одна причина, по которой декларация независимости не является окончательным разрывом с Испанией. Другая заключается в том, что даже сепаратисты понимают, что новой нации не хватает важнейшего элемента суверенитета – международного признания. В Барселоне никто, кроме нескольких левых горячих голов, не хочет жить в непризнанном государстве.
Поскольку прагматичные каталонцы хотят, чтобы их нация была частью Европейского Союза, а официальные лица ЕС и государства-члены твердо встали на сторону Испании, международная поддержка маловероятна. Задача Пучдемона заключалась в том, чтобы заставить ЕС занять центральную позицию между сторонами. По словам Селласа, этого не произойдет: «Никто в ЕС никогда не обсуждал, что можно сделать с новым государством, которое не входит в ЕС и населенным 7,5 миллионами граждан ЕС».
ЕС не хочет проблем с одним из своих крупнейших членов. Пятничное голосование за независимость не намного легитимнее референдума 1 октября, который провел Пучдемон, несмотря на запрет конституционного суда Испании. Сецессию одобрили только 70 из 135 законодателей, учитывая, что зал покинули происпанские партии после бурного выступления против отделения, и даже это было возможно лишь потому, что избирательная система Каталонии перекошена в сторону менее населенных общин, где силен каталонский национализм. У ЕС нет никаких юридических оснований и стимула смягчить свою промадридскую позицию.
Однако испанскому премьер-министру нельзя повторить ошибку 1 октября: испанская полиция использовала непропорциональное насилие против голосовавших на референдуме, что вызвало гнев Каталонии и сочувствие к сепаратистам в других регионах. Более того, это может сыграть на руку сепаратистам. Пытаясь взять под контроль каталонское правительство, Рахой должен действовать мягко. Хотя и не похоже, что каталонцы начнут драку, даже если лидеров движения начнут арестовывать – когда арестовывали организаторов референдума, они протестовали мирно. Предъявлять обвинения сепаратистам Рахой должен так, чтобы избежать столкновения с протестующими. Сепаратисты чрезвычайно хорошо организованы, и в качестве своего последнего оружия могут прибегнуть к парализующим забастовкам в регионе, который обеспечивает пятую часть испанского производства и четверть экспорта.
На этот раз Мадриду придется вложить больше ресурсов в следующие местные выборы, приложив больше усилий для объяснения экономических минусов отделения – мощный аргумент для зажиточных, трудолюбивых каталонцев, который до сих пор не звучал для них достаточно убедительно.
В идеале, испанское правительство также должно рассмотреть возможность федерализации, чтобы ослабить напряжение. Но в Барселоне от Рахоя этого никто не ждет, потому что это то, против чего активно выступает основная часть его электората. Попытки найти долгосрочное решение лягут на плечи будущих правительств, которые не будет возглавлять партия Рахоя. Все, чего можно ожидать от этого испанского премьер-министра, не давить на Барселону, чтобы она не превратилась в Киев образца 2014 года только с пальмами.
