4 марта, выступая перед Верховной Радой, Владимир Зеленский назвал «болью» ситуацию с шахтерами и угольной отраслью в целом: «Речь идет о зарплатах шахтерам и сбыте украинского угля. Эта проблема была летом. Это ненормально, но вмешивались все, и я в том числе. Проблема появилась снова, и я снова вмешался. На этой неделе шахтерам погасят 650 млн грн долгов, но я не могу каждый раз становиться и психологом, и кризисным менеджером, и коллектором, который выбивает честно заработанные деньги, и нянькой профильного министерства».
Государственная проблема
Президент, как следует из его выступления, считает, что закрывать шахты надо, но понимает, что социальный взрыв в шахтерских регионах может обойтись стране еще дороже, чем содержание убыточных предприятий. Напомним, что в прошлом году шахтеры в разных областях Украины много раз протестовали, требуя выплатить долги по зарплатам.К концу февраля долг превысил 1 млрд грн.
Итак, Зеленский признает: «закрыть шахту — не значить закрыть вопрос». И говорит про обучение и переквалификацию людей, создание новых рабочих мест с аналогичной зарплатой — и все это до закрытия шахт, а не после.
В тот же день Алексей Оржель, работавший министром энергетики в правительстве Гончарука, сообщил, что к 2050 г. Украина откажется от угольной генерации. А министерство будет постепенно закрывать нерентабельные угольные шахты с себестоимостью добычи выше 1000 грн за тонну, которых в Украине большинство. Нерентабельны же шахты из-за дешевого газа. По словам Оржеля, из 32 госшахт прибыльны только четыре, остальные убыточны, но государству приходится из бюджета платить зарплаты шахтерам. Закрыть 21 убыточную госшахту министерство планировало на протяжении пяти лет.
«Закрытие одной шахты и перевод ее в экологически безопасный объект стоит от 200 до 500 млн грн. Плюс социальный пакет, который надо будет предоставить шахтерам. По нашей оценке, в целом реформа обойдется в 14-15 млрд грн», — подсчитал министр.
Зеленский попробовал решить проблему иначе. На Всеукраинском совещании работников угольной отрасли 25 февраля он назвал прекрасной идею о приватизации ПАО «Центрэнерго» одним пакетом вместе с неприбыльными госшахтами и тут же обратился к гендиректору ДТЭК Максиму Тимченко: «Если верить статистике, у нас много государственных шахт, которые неприбыльные. И если сравнивать их с вашими шахтами и говорить о вкладе ДТЭК в эту сферу… У меня к вам вопрос: будете приватизировать?». Тимченко ответил, что не готов пока сказать, интересно ли это компании, а уже после совещания четко сформулировал позицию в комментарии журналистам: «У нас достаточно тепловой генерации, у нас приоритет — развитие и инвестиции в зеленую генерацию, поэтому мы не будем принимать участия в приватизации».
Но вернемся к цене закрытия шахты. Оржель говорил только про выплаты по безработице для потерявших работу шахтеров. Но понятно, что для расположенных вокруг шахт моногородов и поселков это не выход. И здесь прав как раз Зеленский: шахтерам нужно давать новую специальность.
Как правильно закрывать шахты
Есть европейский опыт. Начиная с «войны» с шахтерами Маргарет Тэтчер и заканчивая прошлогодним закрытием последних угольных шахт в Испании. Классикой тут стала Германия, которая 22 декабря 2018 г. закрыла свою последнюю угольную шахту в городе Боттроп в федеральной земле Северный Рейн — Вестфалия. На отказ от шахт ушло 11 лет: в 2007 г. Бундестаг принял решение о выходе из затратной угледобывающей отрасли (госсубсидии там составляли миллиарды евро), процесс завершился в 2018-м. Из пяти тысяч горняков, лишившихся работы в ходе последнего раунда закрытия шахт, большинство ушло на пенсию — в Германии шахтеры уходят на заслуженный отдых в 50 лет. Другие экс-шахтеры перешли на административную работу, были устроены в пожарные части, на работу в аэропортах или на вокзалах. Желающие прошли переподготовку на другие специальности (например, дорожных строителей). В Германии гордятся тем, что ни один человек с закрывающихся шахт не потерял работу. Увольнения и переучивание людей шли параллельно годами, никто не должен был пострадать и не пострадал. Например, угольный концерн RAG своим работникам оплатил учебу на новом месте, полгода платил зарплату шахтера и взял обязательство вернуть на время старую работу, если новая сразу не понравится.
Но вот что интересно: Германия не отказалась от угольной генерации — она обеспечивает до 13% от общего производства электроэнергии в стране. Просто уголь теперь — или импортный (из Польши и России), или бурый, добываемый в Германии в открытых карьерах. Федеральный план полного отказа от угля еще только разрабатывается.
Германский опыт распространили на весь ЕС. Каждая убыточная угольная шахта в Европе прекратила добычу с 1 января 2019 г. (кроме польских, которые пытаются доказать, что они могли бы приносить прибыль в случае прекращения импорта угля из РФ). В Испании, например, это привело к закрытию 26 шахт. Их работники тоже получили щедрые пенсии, а желающие — субсидии на открытие своего дела.
Для Украины хорошим вариантом была бы реализация пилотного проекта — закрыть образцово-показательно одну шахту, отработать переучивание и трудоустройство уволенных шахтеров или проинвестировать создание для них рабочих мест — например, открыть в городке какое-нибудь производство. Конкретным примером развеять панические настроения, предупредить акции протеста в связи с закрытием шахт. Однако это игра вдолгую — то, чем до сих пор не могла похвалиться ни одна украинская власть.
Не все, что убыточно, — не нужно
Другой аспект описанной проблемы — энергетическая безопасность Украины. Ее обязательное условие — диверсификация источников энергии и энергоносителей. Это сейчас газ дешевый, а АЭС дают 55% электрической генерации. Но газ может подорожать в разы, а у атомных станций — возникнуть свои проблемы.
То есть в перспективе реальна ситуация, когда ныне убыточные шахты снова станут востребованными и безубыточными (в сравнении с газом). Да и просто иметь резервный источник энергоносителя — разумно с государственной точки зрения.
Так что подход к закрытию шахт должен быть выборочным и взвешенным. Есть шахты, где пласты истощились и труднодоступны — их точно стоит закрыть, прибыльными они уже не станут. А есть те, где имеются «жирные» (как говорят шахтеры) пласты угля, да еще неглубокого залегания. Такая шахта, даже если убыточна сегодня, — завтра вновь может стать сравнительно выгодной.
Все это значит, что государству нужно иметь четкий план по каждой конкретной госшахте. А заявления в стиле «мы закроем 21 шахту за пять лет» трудно назвать примером разумной государственной политики.
Денис Лавникевич / Деловая столица
