Авиаудар, в результате которого в сирийском Идлибе погибли то ли около 35 (по официальным данным), то ли больше полусотни (по слухам из соцсетей) турецких военнослужащих, очевидно, поставит точку на «странной войне», которая уже несколько недель длилась в этом регионе.
Как в реальности развивалась ситуация – пока никто толком не знает. По версии, которую активно озвучивают русские, турецкие военные «наступали в рядах боевиков» на позиции сирийской армии и «попали под огонь сирийских правительственных войск».
Подобная версия выглядит неправдоподобной по целому ряду причин. Во-первых, до сих пор никто – и Россия в том числе – не говорила о практике «совместного наступления» турок и местной оппозиции. Во-вторых, если в ходе то ли артиллерийского, то ли авиаудара было уничтожено больше трех десятков турецких военнослужащих, то где сообщения о потерях оппозиции, в рядах которой наступали турки? Конечно, там идет война, но о результатах ударов, во время которых погибли десятки человек, все-таки мир узнает достаточно оперативно.
Поэтому в реальности все могло быть немного иначе. Позавчера днем оппозиционная группа «Национальная армия», представляющий военное крыло сирийской оппозиции, заявила, что смогла отбить город Серакиб, на пересечении стратегически важных шоссе Алеппо-Латакия-Хама и Алеппо-Дамаск. Город был захвачен 7 февраля асадовцами с помощью российской авиации. Сначала в Москве и Дамаске заявили, что город никто не захватывал, но потом были вынуждены признать этот факт. И, вероятно, Кремль через несколько часов организовал акцию возмездия против турецких солдат, которые были не «в рядах боевиков», а на позициях за линией фронта.
Впрочем, как бы там ни было на самом деле, вчерашнее событие ставит Анкару перед выбором. Продолжать войну в стиле «ихтамнет» под ударами сирийской и российской авиации она не может, поскольку существенные человеческие потери станут для нее внутриполитическим приговором. Поэтому Турции придется или вывести войска из Идлиба, признать свое поражение, бросить на произвол судьбы союзные Анкаре силы и надолго отказаться от роли регионального геополитического лидера. Или же заручиться поддержкой западных союзников, таки объявить в регионе бесполетную зону, и, сбивая всех, кто будет ее нарушать, выровнять линию фронта до той отметки, о которой было договорено с Россией. Ну, или на сколько хватит наглости.
Потому что в реальности силы России в Сирии являются небольшими. И спроектировать какую-то большую военную мощь в этот регион Путин пока не в состоянии. Два фрегата – «Адмирал Макаров» и «Адмирал Григорович», которые отправились к месту событий (пройдя через контролируемый Турцией Босфор, кстати) – это и есть все козыри Путина. И, в случае прямого столкновения с турецкими военнослужащими, шансов у российского контингента в Сирии, на самом деле, нет.
Какое именно решение, (убегать или воевать), примет Эрдоган, точно сказать пока невозможно. С одной стороны, он все еще говорит лишь о готовности атаковать асадовцев – явно сохраняя себе путь к отступлению. С другой стороны, решение отказаться от сдерживания сирийских беженцев, которые хотят покинуть место конфликта и отправиться в Европу – это явно жест давления на Берлин и Париж. А усиление контактов с НАТО и с Вашингтоном предусматривает активные переговоры относительно вероятного участия американских сил ПВО, о котором Анкара уже неоднократно запрашивала.
Поэтому складывается впечатление, что сейчас Эрдоган взвешивает все аргументы как в пользу, так и против лобового столкновения с Россией в Идлибе. Результаты его выбора весь мир увидит в течение нескольких ближайших дней.
В подобной ситуации, кстати, слова поддержки со стороны Киева, обещание возможной помощи – в случае, если Украина сможет ее предоставить, и осуждение российской агрессивной политики в Сирии прозвучали бы очень вовремя. Жаль только, что шансов на это немного.
Тарас Паньо / Depo.ua
