Владимир Путин и его финансисты надеются на способность десятилетиями существовать в условиях выморочной стагнации. Но Россия – отнюдь не имперский Китай, да и тот в свое время с подобной политикой кончил очень плохо.
Кому помогает правило Кудрина
Бюджетное правило Алексея Кудрина, в прошлом многолетнего министра финансов РФ, а ныне занимающего должность главы Счетной палаты, призвано снизить зависимость федерального бюджета, курса рубля и экономики в целом от волатильных внешних факторов, в частности от нефтегазовых доходов. Впервые оно было введено в 2004 г., когда Кудрин был министром финансов, и дважды подвергалось изменениям — в 2008 и 2013 гг., последний раз уже при Антоне Силуанове. Суть бюджетного правила в том, что устанавливается некая базовая цена нефти (цена отсечения), которая определяет, с одной стороны, сколько нефтегазовых доходов нужно направлять в резервы, с другой стороны (и вместе с другими компонентами) — сколько максимально можно тратить денег на расходы федерального бюджета.
В действующей версии правила базовая цена на нефть марки Urals устанавливается на уровне $40 за баррель (начиная с 2017 г.) и подлежит ежегодной индексации на 2%. Поскольку бюджетное правило вступило в силу в 2018 г., фактически исходной ценой отсечения стала $40,8 за баррель (в 2019-м — $41,6 и т. д.). Причем сам Кудрин даже высказывался за смягчение собственного правила — предлагал установить начальную цену отсечения на уровне $45 за баррель: в таком случае в резервы будет направляться меньше, а на текущие бюджетные расходы — больше. Обсуждение этой меры два года назад было скандальным, несмотря на то что функция депутатов в системе власти РФ — беспрекословно утверждать все, спускаемое из администрации президента и аппарата правительства. «Третье пришествие бюджетного правила, которое навязано нам Кудриным», — так законопроект минфина охарактеризовал выступавший от коммунистов Николай Коломейцев. Правительство, по его словам, подтвердило, что ему надо абсорбировать денежную массу, полученную от нефтедоходов. «Ни одной страны нет, которая берет и абсорбирует свои преимущества. В нашей ситуации минфин продолжает старую заезженную политику стерилизации дополнительных доходов, это вредительство третьей степени», — сказал депутат, призвав «перестать слушать Кудрина и его учеников». Путин, между тем, практически во всех ситуациях прислушивается к Кудрину, равно как к Чубайсу и Силуанову (этот уже из второго поколения клана системных либералов), памятуя об успехах своей первой команды в начале двухтысячных годов.
Проблема, однако, в том, что сегодня если кому-то и помогает эта практика, то только верхнему слою российского правящего класса, распоряжающегося бюджетными деньгами.
Так, в июне сообщалось, что международные резервы РФ впервые с 2014 г. превысили отметку в $500 млрд. Исторического максимума резервы достигали в августе 2008-го — $598 млрд. По итогам октября международные (золотовалютные) резервы РФ увеличились до $540,92 млрд. Такие данные приводит Банк России. При этом стоимость монетарного золота выросла на 0,05% и достигла $107,903 млрд. Казалось бы, несмотря на определенные потери на инвестициях в юань (между прочим, это могло бы в нормальных условиях сблизить Путина с Трампом, ведь тот воюет с занижением курса юаня), живи — не хочу.
Но не тут-то было. По словам оппозиционного консервативного экономиста (в российском смысле, то есть «левого государственника») Михаила Делягина, федеральный бюджет уже не первый год захлебывается от денег. Причем это происходит в то же самое время, когда отчаявшиеся россияне собирают через СМС деньги для умирающих от отсутствия бюджетного финансирования детей и взрослых пациентов, которым запрещают приобретать импортные лекарства. Правительство Дмитрия Медведева за январь-октябрь заморозило в бюджете еще 4,3 трлн руб. ($70 млрд), доведя его неиспользуемые остатки до 14,5 трлн руб. ($234 млрд) — суммы более чем достаточной, чтобы перестроить Россию с нуля.
По данным Росстата (хотя они уже более года вызывают небезосновательные сомнения), «дефицит дохода» (то есть денег, позволяющих всем гражданам страны жить не ниже прожиточного минимума) в 2018 г. составил 870 млрд, и в этом году он не превысит триллиона. При этом, как следует из отчета минфина, за один лишь октябрь правительство Медведева опять заморозило в федеральном бюджете 421 млрд руб. российских налогоплательщиков, выведя их из оборота и тем существенно усугубив давно наличествующий в РФ бюджетный кризис. Просто направив эти средства на подъем уровня жизни нижних слоев, можно было сократить нищету на 40% (то есть на такой процент уменьшить число получающих доход ниже прожиточного минимума).
Показательны и сравнения. Направив на борьбу с нищетой средства, замораживаемые в бюджете не за один, а за целых три месяца, можно было бы полностью искоренить нищету. Достигнув результата, на который Китаю понадобилось восемь лет (в 2010 г. доля нищих в России и Китае немного превышала 10%, но Китай снизил ее почти до нуля, а Россия увеличила до свыше 13%).
Бюджетобесие
Но у российской власти совершенно иные приоритеты. Или же — существует обратная, теневая сторона этих процессов. К примеру, давно утверждают, что пенсионный фонд России — банкрот, вернее, просто ограблен, а для того чтобы это скрыть, его наполняют едва ли не грязной наличкой (отсюда, частично, и все эти дикие истории с многомиллиардными общаками в квартирах обычных полковников полиции). И это косвенно подтверждается. Так, государство уже не впервые изымает в бюджет доход от дискриминации работающих пенсионеров. Глава ПФ, разоблаченный Алексеем Навальным, подпольный миллиардер Антон Дроздов заявил в Госдуме, что отказ от индексирования пенсий этой категории граждан позволит в 2020 г. сэкономить (то есть вынуть из карманов людей и в целом из экономики для заморозки в бюджете) 368 млрд руб.
Это считается крупным успехом, как в кривом зеркале. А кейнсианство считается ругательным словом: Путин и его ближайшее окружение фанатично верны заветам 1990-х, а то, что направляемые на снижение нищеты деньги в значительной части вернутся в бюджетную систему через налоги с торговли и производства, считается ересью. Забавно, что научный коммунизм был заменен догматическим монетаризмом. А возможно, дело в том, что это тот единственный сегмент знаний, который ухватили в годы перестроечных стажировок архитекторы российской экономической системы, и поныне находящиеся у власти, и как минимум определяющие ее экономическую идеологию. Им и впрямь хватило бы 20 млн населения для обеспечения работы трубопроводов, добычи нефти и собственной безопасности.
В то же время население, повторимся, загибается от нищеты, особенно после краха региональных бюджетов и повышения пенсионного возраста. Абсурд состоит в том, что решение насущных проблем, грозящих уничтожением страны, стоит значительно меньших сумм. Так, глава комитета Госдумы по проблемам Севера и Дальнего Востока коммунист Николай Харитонов предложил вернуть жителям Дальнего Востока возраст выхода на пенсию — 55 лет для женщин и 60 для мужчин. Причина для такого отступления проста: кража пяти лет жизни под видом пенсионной реформы качественно ускорила бегство населения с Дальнего Востока — люди не хотят работать дольше в тяжелых условиях. Между тем возвращение прежнего пенсионного возраста на Дальнем Востоке, коснувшись 1,2 млн человек, обошлась бы бюджету РФ в смешную сумму — всего 16,2 млрд руб., — выделение которых правительством, замораживающим в бюджете в 26 раз большие средства (в месяц), представляется невозможным в силу исповедуемой им клептолиберальной идеологии. Ведь когда его глава Медведев заявил пенсионерам в оккупированном Крыму сакраментальное «денег нет, но вы держитесь», неиспользуемые средства на счетах бюджета превышали 7 трлн руб. ($100 млрд)!
Но, похоже, воровство в РФ приобрело такие масштабы, что эта сумма кажется недостаточно большой. Так, на вечном строительстве космодрома «Восточный» освоена уже треть триллиона рублей, обогащая директора «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина и его родственников, а также родственников его сменщика на посту профильного вице-премьера Юрия Борисова, а ведь это только капля в море. Вернее, в бассейне, как называют теневой бюджет — общак правящего Россией сообщества. Но и формальная сторона вопроса более чем красноречива — тот же Рогозин получает в полтора раза больше директора NASA. А вот инженер в «Роскосмосе» влачит существование нищего — ему платят всемеро меньше, чем американскому коллеге. Разница доходов начальства и подчиненных в десятки, а то и в сотни раз, — отличительная черта российского общества эпохи позднего путинизма.
Но апофеозом бюджетобесия, как называет русский вариант либерализма в бюджетной сфере комментатор Александр Привалов, стали изменения в бюджет 2019 г. Изменения понадобились потому, что в силу ошибок прогноза (юный министр Максим Орешкин, оптимизмом которого не нарадуется Путин, вновь проявил себя), на основе которого был составлен бюджет, есть риск недополучить (с учетом сверхплановых поступлений по другим статьям доходов) 204,7 млрд руб.
Куда уходят деньги
Сам факт возможного недобора налогов вызывает недоумение, но даже если и так — что может быть проще, чем сократить масштабы замораживаемых средств с запланированных 3,2 трлн руб. до 3 трлн? Тем более что за 10 месяцев планы по этому показателю уже превышены на треть с лишним: прирост «бюджетных резервов» составил 4,3 трлн руб.
Но задачи перед правительством ставятся другие, поэтому ему подобная разумная мера, похоже, даже не приходила в голову. Наоборот, Силуанов потребовал качественно усилить налоговый пресс на экономику и собрать (за оставшееся до конца года время) дополнительно 89,5 млрд руб. НДС и 56,5 млрд руб. налога на прибыль, а также 8,9 млрд руб. сверхплановых (!) штрафов. Это означает резкое ужесточение налогового террора и вероятное расширение практики предъявления произвольных налоговых претензий предпринимателям, да и обычным гражданам. Распухнув от денег, Кремль ведет себя так, будто на дворе начало девяностых, и все наблюдатели гадают — это деменция правителя, дно клептократии или подготовка к некоему чрезвычайному сценарию? Да и нет ли здесь намеренного подталкивания общества к бунту, как это не раз бывало в истории как России, так и других странах в разные времена?
Зачем власть так агрессивно наращивает фискальное давление, пользуясь для этого любым предлогом? Российские ультралевые и ультраправые, в основном загнанные «под плинтус», считают, что маниакальное стремление Кремля к разрушению российской экономики путем замораживания денег налогоплательщиков в бюджете — это симптом существующего заговора. Деньги, мол, накапливаются для проведения государственного переворота и купирования его последствий — причем за счет населения, что очень экономно.
И некое рациональное зерно тут имеется — довести людей до крайности, а затем переложить вину на первое лицо и бросить им кость после его устранения, чтобы закрепить условный рефлекс. Как это сделал сам Путин, воспользовавшись подоспевшими плодами рыночных реформ и ростом цен на нефть. Что же, это может быть так или эдак, а вот куда же уходит такая прорва денег (даже если мы не будем говорить о засекреченной четверти бюджетных расходов)?
Есть объяснение попроще, чем зловещие планы бухгалтеров-конспираторов, — никуда. Они накапливаются в ожидании некоего пока умозрительного черного лебедя. Причем с учетом роста недоверия между различными кремлевскими группировками, это уже не общак, а несколько общаков, потому на всех катастрофически не хватает — отсюда бюджетобесие и другие вопиющие проявления. Если механически сложить суммы, фигурирующие в хронике происходящих в России экономических преступлений, связанных с государственными средствами, и сливаемой разными российскими и не только источниками в Telegram информации, за один только ноябрь выйдет не менее полтриллиона рублей ($8 млрд).
Так что им и впрямь не хватает — становится, кроме прочего, понятно, почему Москва так фанатично преследует ряд беглых богачей (не всех, например крупный страховой мошенник Борис Минц, проживающий в Лондоне, явно откупился, его бизнес отошел компании, близкой к Игорю Сечину). Это замаскированный под принцип поиск денег.
Но если раньше, до агрессии против Украины, падения цен на нефть и санкций, ресурсов хватало и на разворовывание, и на накопление резервов, и на объедки подъяремному населению, то сегодня население с его проблемами окончательно сброшено за борт. Рост зарплат и пенсий заморожен, отменен ряд привычных выплат, а федеральный и региональные бюджеты увязли в трясине долгов. Не говоря уже о международной пирамиде «Росатома», экспорте оружия в кредит и мрачных тайнах пенсионного фонда.
Еще не так давно считалось, что из бассейна украденных денег Москва хочет построить канал в Пекин, в некоторые страны Юго-Восточной Азии, а также — буквально — складировать средства на военных базах в Африке, в той же совершенно бесперспективной с точки зрения добычи ресурсов ЦАР. Но, похоже, группировки в путинском окружении перестали доверять друг другу, а издержки опять возросли — отсюда и все более людоедское экономическое законодательство.
В ближайший год мы можем стать свидетелями масштабных скандалов со списанием этими группировками друг другу триллионных задолженностей, с последствиями для местных цен и тарифов. Причем независимо от того, останутся санкции или нет — ведь болезнь российской системы загнана вглубь, ниже того уровня, на котором санкции имеют значение.
Владимир Путин и его финансисты надеются на способность десятилетиями существовать в условиях выморочной стагнации. Но Россия — отнюдь не имперский Китай, да и тот в свое время с подобной политикой кончил очень плохо, в итоге просто-напросто на полстолетия потеряв суверенитет. Что-то подобное может ожидать и Россию — достаточно сильного тычка, чтобы декорации рухнули. Однако когда именно это произойдет, предугадать сегодня невозможно.
Максим Михайленко / Facebook
