Пока действующий президент Украины готовился рассказать о будущих реформах украинской экономики турецким бизнесменам, представители его политсилы решили взяться за законотворческую тему, которая периодически всплывает на протяжении всех лет вооруженного противостояния с Россией.
В частности, речь идет о законе, который будет определять правила работы средств массовой информации в условиях войны. Инициатором, что характерно, стал будущий депутат Верховной Рады от партии «Слуга народа» Сергей Швец. Тоже – журналист.
«Как быть со свободой слова в условиях войны, в условиях чрезвычайного, военного положения? На данный момент это регламентируется исключительно нормами различных ведомств, но это все несистемный подход… Есть у меня такая идея (подготовить законопроект на эту тему – ред.). И все это необходимо сделать в короткий срок», – констатирует без пяти минут народный депутат Украины.
Добавляя, что разработанный документ должен содержать и «глоссарий войны», то есть объяснять, «что такое оккупационные войска, сепаратисты, коллаборационисты, какое определение самопровозглашенных республик» и тому подобное.
Оставив без внимания несколько странные взгляды будущего депутата на законодательную реальность – в частности, на то, какое отношение к свободе слова и юрисдикции Верховной Рады имеют понятия из области международного публичного права («оккупационные войска», «сепаратисты»), и вопрос о том, что такое «самопровозглашенные республики», сосредоточимся на сути.
Попытки ограничить свободу слова, которую российские пропагандисты использовали кое-где во вред Украине на протяжении всех лет независимости, а в годы вооруженного противостояния – с особой активностью, периодически возникали с 2014 года. Впрочем, к какому-либо «систематическому результату» они до сих пор не привели. Не в последнюю очередь потому, что заметная часть депутатов – сознательно или подсознательно понимает, что изменение «правил игры» и введение чего-то наподобие официальной цензуры (пусть даже «военной цензуры» – это не так важно) не только вызовет возмущение в обществе, ссору с Западом и деградацию СМИ. Такой курс приведет к превращению Украины в Россию.
В этой ситуации вполне можно опереться на весьма обширный и богатый примерами мировой опыт.
А выглядит он следующим образом – законодательное урегулирование и систематические ограничения свободы слова существуют на сегодня только в тоталитарных и авторитарных обществах.
При этом в подавляющем большинстве основополагающих конституционных документов – даже в Китае, Северной Корее и России – свобода слова в той или иной форме гарантируется. Исключениями из этого правила являются разве что фундаменталистские мусульманские государства, в которых свобода слова ограничивается запретами на богохульство – ну и опять же Россия, в которой запрещено «оскорблять чувства верующих».
При том определенные ограничения свободы слова, конечно, существуют везде. В качестве «умного набора» подобных ограничений можно использовать законодательство и судебную практику США.
У которых существует Первая поправка к Конституции, которая гарантирует свободу слова – и очень ограниченный набор законов и судебных прецедентов, которые эту свободу ограничивают.
В частности, запрещены призывы к прямому, немедленному и конкретному насилию в отношении конкретных лиц или групп. Например, в 1969 году суд отменил обвинение группы членов Ку-клукс-клана, которые призывали к «применению насилия ради реформирования законодательства» – поскольку насилие предполагалось как «принцип», а не как «немедленное действие в отношении конкретных лиц».
Запрещены призывы к дискриминации лиц по признаку расы, веры, пола и т.д. Запрещено лжесвидетельство перед судом – при условии, что удастся доказать тот факт, что автор таких показаний заранее знал об их неправдивости. Запрещена публикация (как и личное владение) детской порнографии. Запрещено использование речей и отрывков, которые являются объектами авторского права. Запрещена ложная коммерческая реклама. Все.
Военные могут рекомендовать журналистам воздержаться от освещения тех или иных военных операций. Однако именно операций, а не хода боевых действий в целом. И при этом рекомендуют, а не грозят тюрьмой.
Пожалуй, самым экстремальным примером применения принципа свободы слова в США можно назвать историю рядового Брэдли (теперь – Челси) Мэннинга. Который передал для публикации в СМИ сотни тысяч докладов об инцидентах на фронтах в Афганистане и Ираке, досье на заключенных тюрьмы Гуантанамо и около 250 тысяч дипломатических депеш госдепартамента США. Это, наверное, была самая масштабная утечка секретной информации за всю историю человеческой цивилизации.
Привлечь к ответственности любое издание, которое публиковало информацию, разглашенную Мэннингом, не пришло в голову ни одному чиновнику в США.
Конечно, самого Мэннинг был приговорен к 35 годам тюрьмы в 2013 году – и спустя четыре года выпущен на свободу без права работать в армии США. Но его судили по статье за разглашение государственных тайн лицом, которое дало подписку о неразглашении. Претензий к журналистам – по крайней мере, в формате судебных исков – у госструктур США не было.
Фактически аналогична ситуация относительно свободы слова в континентальной Европе, в которой в список запретов по свободе слова нередко включают еще и отрицание Холокоста.
Поэтому можно сколько угодно раздражаться на Настю Станко, которая снимает «не то», «не так» и «не тогда», и вообще, раздражает почтенную публику поисками тайных тюрем СБУ или еще какими-то глупостями. Но если подобную деятельность Сергей Швец предложит запретить, а «ЗЕкоманда» эту идею поддержит – где гарантия, что о следующих украинских солдатах, убитых сепаратистами или россиянами во время «кровавого перемирия», мы сможем узнать из украинских СМИ, а не от «вражеских голосов»?
А в общем, все что стоит сказать о свободе слова – уже сказано. Джеймсом Мэдисоном, более четверти тысячелетия назад. «Конгресс… не имеет права издавать законы, ограничивающие свободу слова, печати, права народа мирно собираться и обращаться к правительству с просьбой устранить какую-то несправедливость». В общем, это все, что следует знать о свободе слова. Иначе будет Мордор.
Тарас Паньо / Depo.ua
