Итак, первый телефонный разговор между президентом Украины Владимиром Зеленским и его российским коллегой Владимиром Путиным состоялся. Хотя признаться, было ожидание, что их общение будет еще некоторое время проходить в формате дуэли «Фейсбук против телевизора». Но нет. Потребность поговорить была скоропостижно удовлетворена, и возникает вопрос, зачем этот разговор вообще состоялся. Ответ на него попробуем дать ниже.
Однако прежде отметим любопытный момент, связанный с информированием общественности, — первое ноу-хау Кремля пока еще Банковая, очевидно, адаптировала. Стиль работы кремлевской пресс-службы, среди прочего, характеризует любопытная особенность: коммюнике по неудобным темам переговоров придерживаются и появляются уже после сообщения коллег из канцелярии собеседника. А, кроме того, никогда на сайте Кремля, если инициатором беседы был Путин, об этом не сообщается. С визави ситуация диаметрально противоположная — всегда указывается: телефонный разговор состоялся «по инициативе» той стороны.
Так вот, возвращаясь к разговору Зеленского с Путиным, заметим, что первыми о нем, причем очень оперативно, сообщили в России — устами спикера президента РФ Дмитрия Пескова и посредством сообщения на веб-представительстве Кремля. И лишь после этого факт разговора подтвердили Офис президента Украины, а также советник Зеленского Никита Потураев в эфире принадлежащего Игорю Коломойскому канала «1+1». В общем, у Зеленского сработали по-путински. Здесь, правда, интересно, сочли ли в ОПУ тот факт, что Зеленский позвонил первым, неудобным, просто не видели необходимости в работе на опережение или же дело в неотлаженной работе пресс-службы.
Как бы то ни было, результат очевиден: пусть Зеленский первый проявил инициативу (почему — отдельный вопрос), но — как минимум в медийной плоскости — Кремль ее перехватил, не только задав тон, но и выступив модератором дискурса. Это простой, но эффективный способ демонстрации даже не своей силы, а слабости противоположной стороны: «Киев челом бьет? Что ж, Москва слушает».
Итоговые коммюнике, по всей очевидности, были согласованы. Достаточно взглянуть на сообщения на сайтах Кремля и ОПУ. Текст мало чем отличается даже стилистически: среди обсуждаемых тем были война на Донбассе, освобождение удерживаемых лиц, переговоры в «нормандском формате». Исключением стал второй вопрос. В Кремле отметили необходимость «освобождения лиц по обе стороны» (характерная деталь — отсутствие характеристики «лиц»: пленных? арестованных? осужденных?), среди которых, очевидно, и обвиненный в госизмене Кирилл Вышинский. А Офис президента выделил украинских моряков, о которых, в свою очередь, умолчал Кремль.
Но зачем вообще Зеленскому понадобился этот разговор? Безусловно, освобождение украинских моряков — хороший и правильный повод, и общий контекст сообщений с обеих сторон позволяет предположить, что речь идет как раз о возможности их обмена. Правда, российская сторона постоянно демонстрирует нежелание обсуждать этот вопрос конкретно, что видно и по сообщению Кремля.
В то же время, если Telegram-канал «Незыгарь» (и не только он), ссылающийся на источник в Кремле, сообщил правду, что первым вопросом Зеленского к Путину был: «А когда Москва признает результаты президентских выборов в Украине?», то поводом для разговора были далеко не моряки или переговоры «нормандской четверки». Почему Банковую так обеспокоило еще не состоявшееся признание украинских выборов со стороны России? С одной стороны, такое признание свидетельствовало бы о готовности к нормализации отношений. Но с другой — Москва неоднократно демонстрировала, что считает компромиссом уступки ей, а не ее и отказываться от такого подхода причин не видит. Между тем, учитывая календарь, сам факт огласки этого вопроса — хоть бы и через слив — может иметь в первую очередь электоральные цели. Похоже, у Зеленского за 10 дней до выборов решили откусить кусок от электората партий — осколков Партии регионов. Следовательно, в первую очередь телефонный разговор является предвыборной манипуляцией. Эффект которой усиливает заявление Пескова о «достаточно прагматичном характере разговора».
Кстати, еще один важный момент. Тот же Потураев в эфире «плюсов» сказал, что беседа стала возможна при содействии неких посредников. Каких? Посредников среди партнеров в Евросоюзе, например, канцлера ФРГ Ангелы Меркель или президента Франции Эммануэля Макрона? Или же это был кто-то из числа пророссийских политиков Украины, чье слово что-то да значит для Кремля? Под такое описание, между прочим, подпадают Юрий Бойко и Виктор Медведчук, которые (удивительное совпадение) накануне переговоров Зеленского и Путина вновь посетили Москву.
Игра по нескольким направлениям
Если версия, что посредничали Бойко и Медведчук, верна, то вполне вероятно, что через них Путин также передал Зеленскому свой список «способствующих налаживанию диалога» условий — люстрация Петра Порошенко, Александра Турчинова и других лиц, занимавших посты в период с 2014 по 2019 гг. Зачем это Путину, понятно. Таким образом в Кремле надеются не допустить резкого отката в Киеве к прежней политике вместо нынешнего миролюбиво-бесхребетного курса.
В списке пожеланий российской стороны вполне может также оказаться и подтверждение серьезности намерений со стороны Зеленского, его желания говорить с Кремлем. Своего рода аванс в виде символического жеста. Таковым может быть освобождение Кирилла Вышинского, ради которого на днях в Украину специально приезжал (без возражений со стороны СБУ) главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, вручивший Зеленскому письмо от жены пропагандиста. И Вышинского же, комментируя разговор двух президентов, упомянул глава комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий: «Ожидаю скорейшего освобождения гражданина РФ, журналиста Кирилла Вышинского, который совершенно необоснованно задержан и содержится в украинской тюрьме».
Фон для президентского разговора формировали и другие любопытные сигналы. Одним из них является появившаяся до переговоров информация на сайте Генпрокуратуры РФ о том, что Всемирный конгресс украинцев, представляющий интересы 20 млн украинцев в мире, в России является «нежелательной» организацией, угрожающей «основам конституционного строя и безопасности России». Для Москвы характерно усугубить ситуацию перед важными переговорами, чтобы успешно затем «продать» урегулирование той или иной проблемы. И решение по ВКУ также вполне может быть имитацией. Ведь несмотря на миллионы украинцев, по-прежнему живущих в РФ, после разгрома Украинской библиотеки в Москве вряд ли у кого-то остались иллюзии касательно существования и деятельности украинских организаций в России. Но у Кремля теперь во время диалога с Киевом есть возможность показать свою сговорчивость, благожелательность, великодушие. И Зеленский, скорее всего, купит этот «товар», поскольку он принесет аналогичные дивиденды уже лично ему и, как следствие, «Слуге народа».
То, что тем самым будут укреплены переговорные позиции Путина, с большей долей вероятности Зеленского и его окружение не озаботит. Тем более что он уже это (усилил позиции Путина) сделал, когда записал видеообращение к хозяину Кремля с призывом встретиться в Минске. Президент РФ опять-таки до телефонного разговора с Зеленским позволил себе по-отечески «отшлепать» неопытного, «зеленого» (простите за каламбур) украинского президента, напомнив, что Тереза Мэй, которую Зеленский также захотел видеть в Минске, уже без пяти минут не премьер, а что касается присутствия представителя США, так сначала нужно у них спросить. И, к слову, в Вашингтоне неоднократно говорили, что не видят себя в «нормандском формате», предпочитая личное участие в урегулировании конфликта по линии Волкер-Сурков.
Говорить о конкретных результатах «прагматичной беседы» если и можно, то рано, за исключением того, что в Париже 12 июля состоялись переговоры представителей «нормандской четверки». В отсутствие главы МИД Павла Климкина общался с коллегами из Германии, Франции и России Вадим Пристайко, которому все никак не удается стать его преемником.
В целом же беседа Зеленского и Путина, а также сопутствующие действия и заявления являют собой игру обеих сторон сразу по нескольким направлениям. Зеленский пытается выглядеть решительным человеком, верным предвыборным обещаниям, а Путин, в свою очередь, играет на понижение переговорного статуса президента Украины и навязывает ему свою повестку дня.
Владислав Гирман / Деловая столица
