Итак, сочинская встреча госсекретаря США Майкла Помпео с Владимиром Путиным и Сергеем Лавровым, организованная по инициативе американской стороны, стала свершившимся событием. Как и следовало ожидать, никаких прорывов на ней не случилось и ничего, кроме дежурных заявлений, обозначивших прекрасные перспективы дальнейшего диалога и плодотворный обмен мнениями и идеями, по ее итогам не прозвучало.
О чем же шел в действительности разговор и каковы были реальные позиции сторон? Ведь повестка дня была заявлена очень широко, буквально как обсуждение «всего спектра двусторонних и многосторонних проблем».
Начнем с того, что встрече в Сочи предшествовал ряд других визитов, связанных с ней общим контекстом. А именно:
— Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан 13 марта посетил Вашингтон и встретился с Дональдом Трампом. Орбану, среди прочего, дали понять, что ставить препоны на пути сближения Украины с НАТО – нехорошо;
— В этот же день в Сочи Владимир Путин и Сергей Лавров встретились с главой МИДа КНР Ван И. Каких-либо комментариев, кроме дежурных любезностей, по итогам встречи не было;
— В этот же день, 13 мая, Помпео встречался в Брюсселе с министрами иностранных дел Франции, Германии, Великобритании. Ради этой встречи, чтобы застать их всех в одном месте, госсекретарь США сократил ранее запланированный «широкий» визит в Москву, в который входили встречи с сотрудниками посольства США в РФ, с представителями американских компаний, работающих в России, с участниками российско-американских программ образовательных обменов, а также возложение венка к Могиле Неизвестного Солдата у Кремлевской стены;
— В это же время, 13 и 14 мая в Брюсселе находился действующий президент Украины Петр Порошенко. Он встретился с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом и главой Европейского Совета Дональдом Туском, а также поучаствовал в Конференции лидеров институтов ЕС и стран «Восточного партнерства», посвященной десятилетию этой программы.
— Непосредственно перед встречей с Помпео, утром 14 мая Путин провел телефонные переговоры с президентом Турции Реджепом Эрдоганом по инициативе турецкой стороны.
Общий круг горячих проблем, волнующих и Москву и Вашингтон, тоже хорошо известен: Иран, Венесуэла, Украина – и связанные с ней санкции, как уже введенные, так и планируемые в перспективе, включая и те, что связаны с «Северным потоком-2», против которого в Сенате США как раз подготовили очередной санкционный пакет. Наконец, Сирия и виды на ее восстановление.
Казалось бы, тут есть где развернуться широким и многоплановым торгам – но, нет, при ближайшем рассмотрении поле для них оказывается крайне узким. Оно ограничено рамками первостепенных задач, стоящих перед Вашингтоном и Москвой, и коротким временным промежутком, в течение которого обеим сторонам необходимо достичь зримых результатов.
Перед администрацией Трампа сегодня стоят три главные задачи:
— Максимально продвинуть в Европу энергоносители из США, потеснив с рынка конкурентов;
— Успешно наступать в торговой войне с Китаем, начатой тоже не на пустом месте, а по причине катастрофического торгового дефицита США-Китай, составившего в 2017 году минус $337,4 млрд. для США;
— Выиграть выборы 2020 года.
При этом первые два пункта составляют фундамент предвыборной программы Трампа, поскольку только с опорой на них и возможно возрождение производства в США, включая новые рабочие места в «Ржавом поясе», где сосредоточен его основной электорат. Остальные проблемы для американской администрации сегодня второстепенны – в том числе и упомянутые в ходе совместной пресс-конференции Помпео и Лаврова КНДР и Афганистан.
Первостепенные задачи Кремля выглядят сегодня следующим образом:
— Снятие или хотя бы смягчение санкций, а также хотя бы частичное де-факто признание аннексии Крыма и части Донбасса – к примеру, снижение градуса их неприятия до уровня неприятия аннексии стран Балтии в 1940 году. Ее Европа тоже не признавала законной, безо всяких проблем торгуя при этом с СССР. В перспективе – молчаливое признание Западом Украины зоной исключительных российских интересов, своего рода пакт Молотова-Риббентропа-2;
— Снятие барьеров на поставку в Европу российских углеводородов, которые больше поставлять некуда, поскольку Китай по приемлемым для Москвы ценам их не берет, а валюта нужна;
— Принципиальное допущение России к экономическому и, в пакете с ним, военному присутствию в других регионах мира, туда, где западным компаниям по тем или иным причинам неудобно работать. Правда, уступки в этом вопросе подстегнут Россию к тому, чтобы способствовать созданию таких неудобных условий в возможно большем числе мест. Так, лиса, не умея выкопать нору сама, выживает из готовой чистюлю-барсука, справляя нужду у него перед входом. Здесь самое время вспомнить и Сирию, и КНДР, и Афганистан.
Все эти московские нужды тоже укладываются в общую задачу: максимально интегрировать в развитый мир российские капиталы и верхушку имущего российского класса, и одновременно максимально изолировать от мира собственно Россию, а также те страны или отжатые у соседей территории, над которым Кремль сумеет установить контроль – вместе с их населением. В этом случае правящая элита России, занимающая сегодня нишу мирового криминалитета, будет использовать это пространство как укрытие от международных законов, а также предоставлять его частями в аренду всем желающим для добычи ресурсов либо в комплекте с населением, либо с правом зачистки от него.
При этом обе стороны, российская и американская, находятся в ситуации, вынуждающей их отдавать приоритет решению краткосрочных задач. Их горизонт планирования не выходит за рамки 2020 года: для Трампа и его команды это новые выборы, для Кремля – запланированный на январь 2020 пуск «СП-2».
В рамках решения этих задач США необходимо продолжать давить на Иран, но при этом не дожимать его, создавая и поддерживая ситуацию, которая позволит обосновывать удержание Ирана под санкциями, поскольку эти санкции перекрывают, в первую очередь, нефтяной экспорт. Россию это также устраивает, поскольку иранская нефть для нее тоже конкурент. И для того, чтобы это противостояние длилась как можно дольше, России, со своей стороны, нужно и впредь поставлять Ирану оружие, которое затем попадает в руки ближневосточных радикалов, а также подпитывать иными способами конфронтацию Ирана с США. Здесь между Москвой и Вашингтоном нет разногласий, и легко просматривается консенсус, хотя, разумеется, обе стороны публично заявляют, и будут заявлять, о принципиальном несовпадении своих позиций.
Тут самое время вспомнить и о том, как менялись акценты в комментариях по мере приближения встречи в Сочи. За день до нее Лавров заявлял, что российская сторона «постарается выяснить у Помпео, как американцы планируют выходить из кризиса вокруг иранской ядерной программы, созданного их односторонними решениями», а уже непосредственно перед встречей в СМИ появились упоминания о намерении Помпео обсудить, помимо Ирана, стабилизацию в Сирии, вопросы разоружения и возможность встречи Путина с Трампом, хотя ранее Трамп и заявлял, что до освобождения захваченных украинских моряков никакие встречи с Путиным невозможны.
Такое изменение акцентов ясно говорит о том, что предварительный подковерный торг шел и до начала встречи – и весьма интенсивно. Вместе с тем, уступка Трампа не означает возможную сдачу Украины, в обмен на Иран или на Венесуэлу, хотя об этом в последние два дня и говорили многие комментаторы.
Причин, делающих такой обмен невозможным, много, и потому я назову лишь две из них: во-первых, в рамках борьбы США за европейский рынок сбыта углеводородов сдача Украины просто по определению невозможна, ибо слишком сильно развяжет руки Москве, а, во-вторых, она усилит позиции России и в ЕС, ослабив влияние на союз со стороны США. А у Штатов с европейскими союзниками и без того хватает проблем. Максимум, чего может добиться, и, вероятно, добился Путин – это отказа США от введения новых санкций за удержание украинских моряков и за раздачу российских паспортов в ОРДЛО – но не санкций, связанных с «СП-2».
Кроме того, «сдать» Украину, даже при большом желании это сделать, технически сложно, ибо за прошедшие пять лет она сумела в достаточной степени укрепить свою политическую субъектность. Конечно, украинская ситуация сейчас неустойчива – но более всего она напоминает качели. И если после победы на президентских выборах Владимира Зеленского по всей стране, а на юго-востоке в особенности, сильно воспряли духом сторонники пророссийского курса и приуныли проукраински настроенные граждане, то это, в конечном итоге, приведет к консолидации патриотических сил как раз к выборам в Раду.
Что же до новоизбранного президента, на которого часть российских комментаторов возлагает робкие надежды, то он в этой ситуации всего лишь шоумен, приглашенный выступить на президентстве, точно так же, как ранее выступал на корпоративах, притом, у тех же самых лиц. Выступая в этой роли Зеленский будет читать с листа то, что ему напишут назначенные нанимателями сценаристы. Его политика на президентском посту, несомненно, огорчит всех голосовавших за него на выборах, но это уже их трудности. В конце концов, им он, в отличие от своих нанимателей, ничего не должен.
Однако, при всем при этом, Путин не является нанимателем Зеленского, а интересы этих нанимателей не совпадают с интересами Путина.
Иными словами, Украину России не сдадут – никаких предпосылок для этого не видно. Что до вероятных бед и проблем, прогнозируемых в Украине в ее ближайшем будущем, то виноват в них будет отнюдь не Путин, а наши избиратели, со своим, коллективным выбором, совершенным в меру их коллективного ума, безо всякой посторонней помощи, включая и помощь Путина.
Сдать России Венесуэлу тоже невозможно. Точнее, это было бы возможно в принципе, рамках размена на Иран, потому, что венесуэльская нефть для США на европейском рынке не конкурент, а сами США и без нее могут прожить, по крайней мере, в среднесрочной перспективе. К тому же, Венесуэла, уступленная России, идеально ложится в сверхзадачу режима Путина: глобальная интеграция имущих и изоляция неимущих – и за такую уступку можно было бы потребовать многого. Но этот замечательный план перечеркивает одно обстоятельство: после ухода США из венесуэльского противостояния Россию в два счета вышибут оттуда китайские компании, которые сейчас выжидают, кто победит, не желая лезть в рискованные авантюры. А допустить такое усиление Китая США не могут себе позволить.
Что же могло остаться в корзинке Помпео, кроме отказа от новых санкций и встречи Путин-Трамп, которую Путин продаст своим подданным за огромную победу, а Трамп в этом же качестве продаст своим избирателям? Могло остаться молчаливое согласие США на отмену европейских санкций: во-первых, его можно продать ЕС как значительную уступку и жест доброй воли от старшего заокеанского партнера, а во-вторых, эти санкции все равно уже саботируются большинством стран ЕС, что сильно отражается на их эффективности. Но, разумеется, для «СП-2» и связанных с ним санкций тут будет сделано изъятие.
Еще могла остаться поддержка российского плана «Б» в Сирии, о чем я уже писал: Кремль пытается заставить ЕС профинансировать сирийское инфраструктурное восстановление, но так, чтобы сохранить там военное присутствие, уже под предлогом охраны гражданских структур, и одновременно добиться того, чтобы большую часть подрядов получили аффилированные с Россией фирмы. В качестве инструмента шантажа Москва пытается использовать сирийских беженцев, которые, якобы, вернутся со временем домой, если деньги на восстановление будут выделены. Речь идет о сумме примерно в 350 млрд евро, большая часть из которых при реализации российского сценария будет украдена, а Сирия останется в руинах.
В принципе, у США нет причин возражать против такого плана. Восстановление Сирии как вероятного пути транзита углеводородов им совершенно не нужно, а развод европейских налогоплательщиков Вашингтон не волнует. Зато эта перспектива уже наверняка взволновала Эрдогана. Что ж, найм турецких строителей стал уже российской традицией, хорошее взаимопонимание с Анкарой и ее поддержка существенно облегчит реализацию российских планов, к тому же Эрдоган охотно покупает российское оружие. Словом, у президентов России и Турции явно была причина поговорить о том, о сем перед разговором Путина и Помпео на ту же тему.
В целом, прошедшая встреча полностью укладывается в сюжет известного мультфильма про Ежи и Петруччо: два продавца, один из которых торгует водой, а другой воздухом, плодотворно пообщались. Ежи катил бочки на север, а Петруччо на восток, там они и встретились, прямо в центре. Петруччо стал продавать, а Ежи покупать, и вот уже ни воды, ни бочек, один воздух, а Петруччо все продает, и продает, а Ежи все покупает и покупает…
Сергей Ильченко / Деловая столица
