Постановлением №274 ЦИК Украины избирательные участки, работавшие на территории посольства и консульств Украины в России, будут закрыты. Формально ЦИК перенес пять избирательных участков с территории РФ в посольства Украины в Грузии, Казахстане и Финляндии. Реально – всем понятно, что ни в Грузию, ни в Казахстан, ни в Финляндию никто из украинцев, по тем или иным причинам оказавшимся с России, специально ради голосования не поедет.
Аргументы в пользу закрытия участков достаточно прозрачны и очевидны. Их изложил глава МИД Украины Павел Климкин. Аргументы сводятся к тому, что Россия по отношению к Украине выступает как страна-агрессор. Что, как показывает весь опыт украинско-российских отношений, украинские выборы немедленно попадут под плотный колпак ФСБ, и при этом будут возможны любые, самые подлые провокации. Таким образом, с одной стороны, под ударом окажутся сознательные украинские граждане, в том числе, и в первую очередь те, кто войдет в составы избирательных комиссий.
«Главный мотив, обуславливающий закрытие участков в России, это, безусловно, безопасность. И речь здесь даже не о таких вещах, как возможная инфильтрация агентов ФСБ в состав избирательных комиссий, влияние на них и многое другое. Нас беспокоит прежде всего безопасность украинских граждан , которые, несмотря на административное и пропагандистское давление, все-таки решатся стать членами избирательных комиссий или просто прийти на выборы», – написал Климкин.
Зная российские методы работы, можно не сомневаться, что ФСБ – впрочем, и другие силовые ведомства РФ – очень постараются, чтобы устроить на украинских выборах что-нибудь максимально грязное, а то и кровавое. Что именно – сказать трудно. Что угодно, на что только у их работников хватит фантазии. В широком диапазоне: от понуждения членов комиссий к осуществлению массовых вбросов, шантажируя их собственной безопасностью и безопасностью членов их семей, до захватов в заложники граждан Украины, решивших пойти проголосовать, под каким-нибудь надуманным предлогом – за «шпионаж», «подготовку теракта», связь с ИГИЛ» или просто подбросив в карман наркотик. Не исключены и просто теракты на участках. И какие-нибудь особо гнусные публичные акции рядом с участками – от пикетов «Порошенко долой» и «Порошенко останови войну» до… Вот так даже сразу и не скажешь, до чего еще и где находится дно, предел российской подлости. Предела не видно – перед глазами разверзается бездна. Какую подлость ни придумай, фантазия у российских спецслужб равно будет богаче. Это тот случай, когда профессионал неизбежно переигрывает любителя, а по части подлостей и провокаций россияне несомненные профессионалы, притом первые в мире.
Можно не сомневаться и в том, что на пять закрытых избирательных участков у Кремля уже были подготовлены интересные планы. И, судя по поднявшейся истерике, – очень душевно прописанные и одобренные на самом верху – рядом с мумией Ленина и кремлевским упырем-президентом. Доведенные до готовых наработок. Продуманные до мельчайших подробностей. И сейчас тем, кто их готовил, конечно, очень обидно.
От этой обиды, оскорбленные в лучших творческих чувствах феэсбешники пнули своих шестерок, которых содержат в Украине за счет российских пенсионеров и бюджетников. И шестерки засуетились – к примеру, лидер прокремлевской партии «За життя» Вадим Рабинович немедленно заявил о намерении подать в суд на ЦИК в связи с его решением закрыть участки – мол, «сотни тысяч наших граждан находятся в России».
«Кто на заработках, кто по иным причинам, – витийствовал Рабинович. – И вот власть лишает их права голоса. Это неконституционно и противозаконно. Это часть будущих манипуляций на выборах». Что же будет дальше? А дальше может быть по-разному. Потому, что суд у нас в Украине независимый – и это, конечно, очень хорошо. Причем, что нужно отметить особо, независимый он у нас именно и только по той причине, что российское влияние на выборы в Украине по возможности минимизируется усилиями МИД, СБУ и других профильных организаций, а ВСУ держит фронт на Востоке. И вот этот независимый суд действуя… ну, не будем сейчас рассуждать о том, сколько в судейских органах засело российских консервов, готовых подыграть консерве-Рабиновичу, а будем исходить из того, что суд действительно независим и действует по букве закона – так вот, действуя строго по букве закона, наш независимый суд вполне может вынести по иску Рабиновича решение в пользу истца. То есть в пользу Кремля. Поскольку именно Кремль, действующий из-за спины Рабиновича, и является в этом деле де-факто истцом.
Иными словами, запрет на открытие избирательных участков в России, конечно, должен быть наложен, и это очевидно. Но запрет нужно вводить на другом уровне. На уровне не решения ЦИК, а закона, в котором ясно прописана невозможность работы избирательных участков на территории государства-агрессора.
Но выборы – не единственная проблема в отношениях с государством-агрессором. Очевидно, что такие отношения вообще должны отличаться от отношений с другими государствами – причем во многом, и в очень широком спектре вопросов: торговля, поездки украинских граждан туда и граждан государства-агрессора в Украину, требования к госслужащим, имеющим родственников в государстве-агрессоре, и так далее, список тут вырисовывается очень и очень длинный.
Лет пятьдесят назад все было проще и понятнее. Агрессия предполагала разрыв дипломатических отношений и состояние войны. Но мир меняется, и сегодня все обстоит немного иначе. Мир стал слишком взаимосвязан. Война в классическом понимании этого слова, но ведущаяся руками прокси-формирований, разного рода «ихтамнетов», торговля, взаимные поездки, информационная война – все это сплетается в один тугой узел. Мгновенный и полный разрыв отношений становится невозможен. Такова новая реальность, реальность нашего времени: да, Россия – государство-агрессор, но мы не можем разорвать с ней отношений и отгородиться от нее высокой стеной.
Возможно, и даже наверняка, такая стена, в прямом и в переносном смысле, была бы самым верным и уместным решением в будущем – в какой-то отдаленной перспективе. Возможно, и даже более чем вероятно, что нам нужно шаг за шагом стремиться к этому. Но реализовать это немедленно, прямо сейчас, не получается никак. Нет технической возможности. И это отсутствие возможности немедленно и окончательно разорвать отношения с агрессором порождает новую реальность, которая выпадает из существующего юридического пространства.
Собственно говоря, в историческом разрезе это довольно обычная ситуация. Так оно всегда и случается: сначала возникает новое явление, выпадающее из имеющегося юридического поля, затем, осознав это выпадение и понимая, что явление объективно существует и его нельзя запретить или прекратить, даже если такое желание есть, под него пишут новые законы, вводя его юридические рамки. Именно такова сегодня ситуация и с Россией: вот новая реальность – страна-агрессор, с которой, тем не менее, сохраняется широкий спектр отношений, и никуда от них не деться. Но, хотя этих отношений не избежать, в силу специфики ситуации они должны регулироваться дополнительными ограничениями и условиями, прописанными в законе об отношениях со страной-агрессором.
В этот закон можно и нужно вписать очень многие вещи, которые сейчас повисают в воздухе, убрав нынешние недоговоренности. Начать же нужно с очевидных вещей: с того, что это вообще такое – страна-агрессор? С какого момента страна, с которой Украина продолжает сохранять отношения, становится страной агрессором, и когда она перестает им быть. Как должны развиваться отношения со страной-агрессором, если агрессия затягивается по времени? Какие ограничения должны быть на наложены на такие отношения немедленно, а какие потребуют времени для их введения, и какой временной отрезок для этого допустим?
И вот тогда, действуя по букве и духу такого закона, кремлевские консервы всякого рода уже можно будет смело, абсолютно точно и без каких-либо сомнений и колебаний отправлять по известному адресу… постоянного нахождения их работодателей. А пока закона нет, эти кремлевские консервы будут качать свои «законные права», справедливо полагая, что нет у Украины сегодня метода против кремлевской агентуры, того же Вадима Рабиновича – примерно так же, как не было у Глеба Жеглова законных методов против карманника Кости Сапрыкина. Действовать же жегловскими методами нам не пристало. Именно по той причине, что Украина, к счастью, не Россия.
Что же до самого голосования, то никакой проблемы с ним на самом деле нет. Как человек, участвовавший в наблюдении за выборами, проходящими за пределами Украины, на территории ее дипмиссий, свидетельствую: явка там всегда минимальная. Одна-две тысячи проголосовавших на участок – норма. Пять – уже запредельно много. Десять тысяч стали бы катастрофой, поскольку возможности для организации участка с большой пропускной способностью на территории посольства или консульства всегда крайне ограничены. Это такие, очень специфические, учреждения, совершенно не рассчитанные на прием в течение одного дня больших масс людей, – и с этим ничего не поделать. Но катастрофа никогда не происходит. Просто потому, что гражданам Украины за ее границами зачастую не до голосования – по крайней мере, большинству из них.
Чтобы не быть голословным, приведу для примера цифры из 2014 г. Найти их оказалось сложно: на абсолютном большинстве зарубежных избирательных участков, включая все, находившиеся в России, активность от выборов к выборам всегда была такой низкой, а результаты голосования так мало влияли на общеукраинский результат, что цифры именно по зарубежным участкам в отдельности никого не интересовали. Но кое-что все-таки удалось отыскать. Так, на президентских выборах 25 мая 2014 г., на 72 зарубежных избирательных участках из 114, причем, в число этих 72 вошли и участки, открытые в России, из 317,4 тыс. граждан Украины, внесенных в списки для голосования, пришли голосовать 37,5 тыс. Наибольшая активность избирателей была зафиксирована в Неаполе, где из 6 тыс. украинцев проголосовали 4,2 тыс., и в Польше, где из 4,6 тыс. проголосовали 3,1 тыс. Самая низкая явка – в Ростове-на-Дону, где из 10 тыс. избирателей, внесенных в списки, проголосовал лишь 31 человек. Заметьте, что это были выборы президента в 2014 г., после Майдана, отмеченные небывалой избирательной активностью.
Итак, явка на зарубежных участках всегда – за редчайшим исключением – довольно низкая. Особенно на участках в России – здесь она рекордно низкая, притом уже безо всяких исключений. Именно поэтому зарубежные участки, открытые при посольствах и консульствах, несмотря на их малую пропускную способность все-таки более или менее справляются с потоком желающих проголосовать, это раз. Но при этом они не оказывают никакого существенного влияния на результаты выборов, это два. Нет там никаких десятков и сотен тысяч голосующих. Такие участки не более чем жест доброй воли, знак «родина помнит о вас», обращенный к гражданам Украины за ее пределами. Конечно, такой жест – политически правильный шаг. Но именно сегодня, и именно в России такие жесты для Украины опасная и непозволительная роскошь.
И вот еще, кстати: а что гражданам Украины – если они действительно граждане – делать сегодня в России? Конечно, бывают крайние ситуации, когда просто некуда деться. Но ведь не у каждого украинца, оказавшегося в России, есть на руках парализованная российская прабабушка, которую никак и никуда не вывезти, или уникальная специальность, которая вот только в России востребована – и нигде больше во всем мире? Зато у каждого обладателя украинского паспорта есть сегодня безвиз в ЕС, и возможность там работать. И, кстати, безвиз у них есть тоже по той причине, что россиянам не дают особо разгуляться на украинских выборах. Но это уже так, к слову. Чуть в сторону от основной темы.
Сергей Ильченко / Деловая столица
