К идиотским законодательным инициативам, рассчитанным скорее на пиар их авторов, нежели на реальную работу, мы, увы, давно привыкли. К идиотским заявлениям чиновников, направленным на поддержку этих инициатив, пожалуй, тоже. К чему мы до сих пор не привыкли – так это к тому, что последствия работы этого тандема могут нести угрозу не только украинскому обществу, но и государственности, пишет Алексей Кафтан для Деловой столицы.
Во вторник в Раде был зарегистрирован законопроект о том, что нынешнее украинское государство является правопреемником УНР, поданный совместно ВО «Свобода» и «Национальным Корпусом». Глава «Свободы» Олег Тягнибок законопроект пропиарил. А в пятницу о том же заявил директор Института Национальной памяти Владимир Вятрович: «Я думаю, что Украина должна прилагать немало усилий для того, чтобы говорить о себе как о державе, которая продолжала государственные традиции Украинской революции УНР и ЗУНР 1917-1921 годов».
Подобный пассаж не только простителен – но даже желателен для преподавателя истории (правда, за Украинскую Державу обидно. Тем более что гетьман Скоропадский чуть не стал нашим Маннергеймом). Но совершенно недопустим для главы ИНП – ввиду наличия упомянутого законопроекта. Контекст имеет значение. И в этом контексте то ли Вятрович стал жертвой манипуляции, то ли совершенно сознательно манипуляцию поддержал. Проблема именно в этом. В контексте.
Потому что с одной стороны, преемственность между УНР и современным украинским государством была подтверждена еще в 1992 году, когда последний президент УНР в изгнании Николай Плавьюк передал президенту Украины Леониду Кравчуку соответствующие полномочия и регалии.
И педалировать эту тему дальше не стоит. Потому что признание Украины правопреемницей не УССР и отчасти СССР, как это было сделано в 1991 году, а УНР – это, для начала, фактическое согласие на пересмотр нынешних границ. Это, как минимум, отказ от права на Крым – который, согласно ІІІ Универсалу Центральной Рады – в состав республики не входил. Причем здесь ІІІ Универсал? А притом, что согласно Брест-Литовскому договору границы УНР устанавливались именно по нему. Неплохая отправная точка для новых дискуссий, а?
С другой стороны, это, конечно, и одновременное фактическое выдвижение территориальных претензий России и Польше, поскольку принадлежность, к примеру, Холма и Курска с Воронежем предлагалось определять путем переговоров. Оно, конечно, приятно погладить эго масштабами «исконных земель», но у нас ресурсы-то на это есть? Любые – или, как минимум, медийные?
Далее, это, опять же, де-факто, добровольное согласие на федерализацию, к которой нас так упорно принуждает Москва. Напомню, что ЗУНР в составе УНР была фактически автономной. А были еще федералистские амбиции в отношении Кубани (да, #Кубань_наша) и Дальневосточной Республики (#тоже_наша). Неужели нам мало примеров, к чему приводит федерализация Украины?
И ладно бы, на этом все. Но ведь по Варшавскому договору 1920 года Симон Петлюра от притязаний на ЗУНР отказался. Что ж, давайте репетировать столь милую сердцу орлят Качиньского фразу: «Lwow – polskie miasto!». Готовы? А как насчет потери статуса страны-сооснователя ряда международных и глобальных структур, начиная, чтобы не размениваться, с Организации Объединенных Наций?
В свое время интеллектуальный галицкий сепаратизм аукнулся безмозглым сепаратизмом донбасским – который достиг пика в форме ЛДНР. Конечно, это рука Москвы. Но ей ведь было за что ухватиться, и было в чем поковыряться, не так ли?
Сепаратизм «исторический» – гарантия нового раскола. Тот же Вятрович называет Владимира Высоцкого и Виктора Цоя «щупальцами русского мира» – и даже, наверное, справедливо. Но как быть с тем, что и создатели УНР действовали как типичные продукты русской политической культуры. Они – тоже щупальца?
Нельзя подходить к истории с точки зрения большевистского «…до основанья, а затем…». Это не работает. Вообще нигде. И уж тем более такой принцип неприменим в вопросах государственного строительства и государственной идеологии. Потому что ту же Украину-преемницу УНР он лишает и корней, и перспектив, превращая ее в сферического коня в вакууме (опять-таки, что делать со Скоропадским?).
Избирательный подход к истории – это одновременно и симптом уязвимости государственной парадигмы, и попытка ее защиты. Я говорю сейчас не только об Украине. Табуизация темы власовского движения и приравнивание национальных освободительных движений к пособникам нацистов в России или сегодняшнее законодательное запрещение Сейма обвинять поляков коллаборационизме и преступлениях против человечности – явления того же порядка. Впрочем, сейчас не о них речь.
… На минувшей неделе в Николаеве был открыт памятник матросу Игнату Шевченко, геройски погибшему в ходе Крымской войны 1853-1856 гг. Общественность, чей патриотизм определяется модными ныне четырьмя десятками лет двадцатого века, была, разумеется, возмущена. «Крымская война? Сейчас? Да вы свихнулись! Русский мир детектед!». Полагаю, Вятровичу и авторам законопроекта в этом негодующем хоре вполне нашлось бы место. И объяснять бесполезно. Что состав коалиций сменился, а интересы – нет. Что с Крыма началась смерть Российской империи и Крым же отравляет Российскую Федерацию. Что личный героизм достоин уважения, наконец. И поймите же, черт возьми: любая война, которая бушевала на территории Украины, – была нашей войной. Нашей. И мы можем и должны претендовать на наследие любой державы, существовавшей на территории Украины.
Селекция преемственности – это не просто непозволительная расточительность на радость соседям. Это кража у потомков. Если чиновник призывает воровать – ему пора в отставку.
