Продолжение боевиками массовых террористических обстрелов населенных пунктов на линии соприкосновения – так, вечером 19 декабря под очередной удар попало Луганское – ставит под сомнение возможность какого-либо продуктивного диалога с оккупационной администрацией, пишет Михаил Жирохов для Деловой столицы.
Мало того, вполне реальными становятся тщательно разгоняемые в ОРДЛО слухи о возможном наступлении «до границ Луганской и Донецкой областей».
Естественно, что сил для мощного наступления у «народных милиций» нет и быть не может. Желающих воевать за идеалы «Новороссии» с каждым днем становится все меньше, а идейные постепенно стачиваются в горниле позиционной войны – каждый день приходят разрозненные сведения о погибших боевиках, которые имели опыт войны с лета 2014 г., а то и из банд Стрелкова-Гиркина в Славянске.
Укомплектованность «армейских бригад» на фронт составляет 50-60%, и это ни для кого не секрет – ни для нашей разведки, ни для населения оккупированных территорий. Единственно чего в достатке – так это завезенных по железной дороге боеприпасов советского производства, большинство из которых в России предназначались для утилизации.
Локальное обострение буквально на одном участке – вот реальные возможности обеих «армий», причем без захвата Мариуполя или Волновахи – это явно не по зубам, а с целью контроля над каким-нибудь хутором в еще остающейся нейтральной зоне. Да и то – направлений для такого удара на всю протяженность фронта буквально два.
И тут вовсю начинает влиять географический фактор, а именно наличие сразу двух водных преград – рек Кальмиус и Северский Донец. И хотя по глубине и ширине им далеко до Днепра, однако переправа тяжелой техники и более или менее значимых подразделений возможна только по мостам – большинство из которых взорваны летом 2014 г. Вариант форсирования реки даже не рассматривается ввиду слишком большого уровня потерь личного состава и техники как непосредственно во время переправы, так и на подходах – так как все возможные броды щедро заминированы с одной и с другой стороны, причем карт минных полей «в природе» не существует.
Поэтому можно говорить о том, что наступление боевиков возможно только в районе Троицкое-Луганское (на Светлодарской дуге) с возможным огневым контролем Луганской ТЭС и в районе Марьинка-Еленовка. Последнее направление постоянно находится в поле зрения российского командования и, по всей видимости, существуют какие-то реальные планы, основанные на печальной для боевиков попытке наступления на Марьинку в июне 2015 г.
Варианты наступления на других направлениях – в том числе, например, под Мариуполем, вряд ли стоит рассматривать серьезно, так как нет никаких реальных оснований для возможности развития наступления.
Ведь нашими военными реально созданы три линии обороны, и задачей противника станет их прорыв и выход на оперативный простор по крайней мере на трех направлениях, иначе общее наступление не имеет смысла и может быть легко купировано как подтягиванием резервов из второй и третьей линий, так и переброской подразделений с других направлений (благо размер театра боевых действий крайне ограниченный).
Кроме того, вполне очевидно, что для возможного наступления боевики должны создать кроме ударных кулаков еще и перевес в силах и средствах как минимум в два раза, что на практике может означать увеличение группировки на оккупированных территориях в три (!) раза, что при нынешнем состоянии инфраструктуры сделать в короткое время — задача почти невыполнимая.
В случае, конечно, если под личиной «армии ЛДНР» будут выступать российские подразделения, сконцентрированные на нашей границе в Ростовской области и дальше, то такой сценарий вполне реален, хотя и связан с огромнейшими потерями, особенно на начальном этапе прорыва двух линий обороны. Ведь не секрет, что прифронтовые территории щедро заминированы, пристреляны и у Генштаба в запасе есть несколько планов развития ситуации, в том числе и контрнаступательного характера с объявлением военного положения и очередной волны мобилизации.
