В связи с украинизацией Финляндии разговоры о финляндизации Украины можно считать утратившими смысл. Ведь суть финляндизации самой Финляндии заключалась в сохранении независимости и государственного суверенитета, несмотря на утрату части территории и навязанный извне нейтралитет вследствие проигранной СССР войны. Соседняя Швеция сама избрала политику нейтралитета еще в заключительной фазе наполеоновских войн, после ряда побед над французскими (в 1813) и датскими (в 1814) войсками, успешно обернув их в политический капитал и отказавшись от соперничества с Россией за Финляндию в обмен на содействие в захвате (датской в то время) Норвегии.
Однако, несмотря на разную природу и историю своего нейтралитета, сегодня обе страны официально объявляют финальный шаг на пути отказа от него, взяв курс на членство в НАТО.
В воскресенье правительство Финляндии обнародовало решение о вступлении в Альянс. Об этом было объявлено на пресс-конференции президента Финляндии Саули Ниинисто и премьер-министра Санны Марин. Прежде, чем правительство подаст заявку на присоединение, это решение должен принять парламент, консенсус там есть, но дебаты предусмотрены процедурой.
Аналогично, в воскресенье премьер-министр Швеции Магдалена Андерссон анонсировала подачу заявки в течение нескольких дней, а правящая социал-демократическая партия выступила с заявлением о поддержке вступления страны в НАТО.
На этом фоне забавно наблюдать, как российские комментаторы отрабатывают методичку о «цене скандинавской демократии», ведь вопрос вступления в Альянс на референдумы не выносится. Но дело в том, что широкие общественные дискуссии о вступлении в НАТО – с масштабными опросами, как независимых социологических компаний, так и СМИ, с последующим анализом, с публично доступными дебатами в парламентах – продолжались в Финляндии и Швеции со времен демонстрации Москвой намерений расширить эксклюзивную зону в Арктике.
Пафосная установка флажка на дне Северного Ледовитого океана во время экспедиции по исследованию хребта Ломоносова в августе 2007 года и подкрепленные реконструкцией и строительством военных баз в Заполярье претензии на 1,2 млн кв. км водных пространств однозначно поняли все северные страны. И хотя ни Финляндия, ни Швеция не претендуют на земли Арктики, и в Стокгольме, и в Хельсинки умеют читать карты. Вторжение России в Грузию годом позже окончательно закрепило вопрос отказа от безусловного нейтралитета в политической повестке дня обеих столиц.
И вот уже в 2009 году они подписали оборонные соглашения с Евросоюзом. Тогда же был создан и NORDEFCO – Североевропейское оборонное сотрудничество, в которое вошли все нордические страны – и не-члены НАТО Финляндия и Швеция, и участники Альянса – Дания, Норвегия и Исландия. В марте 2015 года Швеция заключила соглашение о двустороннем оборонном сотрудничестве с Финляндией, а в январе следующего – с Данией.
То есть все это время разговоры о нейтральном статусе для Украины со ссылкой на шведский и финский опыт были ничем иным, как медийными манипуляциями, ведь оба государства искали пути усиления собственной безопасности. Показательным шагом здесь, кстати, стало решение Финляндии в 2010 году закупить у США крылатые ракеты AGM-158 JASSM и AGM-154 JSOW, управляемые бомбы JDAM и прицельно-поисковые контейнеры для своих истребителей F/А-18, выполнявших до тех пор только задачи противовоздушной обороны и несших только ракеты класса «воздух-воздух», а их пилоты даже не учились выполнять ударные миссии. Швеция несколько отстала от соседки, но только с тем, чтобы наконец принять закон «О тотальной обороне», радикально увеличить оборонный бюджет и начать восстанавливать подразделения, расформированные после завершения Холодной войны. Регулярные угрозы российских послов и демонстративные нарушения правил навигации российской боевой авиацией над нейтральными водами вплоть до вторжений в воздушное пространство государств балтийского региона, и, наконец, вторжение в Украину все больше убеждали и шведов, и финнов в правильности выбранного пути.
Собственно, обо всем этом и вспомнил президент Финляндии в телефонном разговоре с Путиным, прежде чем сообщить о решении вступать в НАТО. Факт остается фактом: агрессивный курс Москвы ведет к новой волне расширения Альянса. Об этом, кстати, красноречиво свидетельствуют и данные социологических опросов. В частности, финское издание Yle привело такую статистику: накануне и в начале масштабного российского вторжения в Украину 23-25 февраля присоединение к НАТО поддерживали 53% граждан Суоми, 28% были против, а еще 19% не определились. А уже через две недели, 9-11 марта, картинка существенно изменилась: 62% – за, 16% – против, 22% – не определились. Но в случае аналогичного решения Швеции уровень поддержки вступления среди финнов рос сразу до 77% за счет обеих последних групп.
Впрочем, россияне дальше говорят об «американских кукловодах». Теперь Москва еще и теряется в нарративах, освещая эту тему, которая окончательно переплелась с темой российской агрессии против Украины. С одной стороны, МИД РФ продолжает путинскую риторику в отношении Скандинавии, угрожая «принять соответствующие меры» в ответ на предстоящее появление лишних 1,3 тыс. км общей границы с НАТО.
С другой – пресс-секретарь российского диктатора Дмитрий Песков тоже продолжает путинскую риторику, но уже по отношению к Украине, говоря, что натовская Скандинавия – это не страшно. И это несмотря на то, что любимый медийный жупел Кремля – подлетное время ракет до российских столиц с территории Финляндии потенциально или существенно меньше (от Котки до Петербурга 200 км по прямой), или незначительно больше (до Москвы – 800 км против 650 км от Харькова).
А дело в том, говорит Песков, что «у нас нет территориальных споров ни с Финляндией, ни со Швецией. В то время как Украина потенциально могла стать членом НАТО, и тогда у России возник бы территориальный спор с государством, несущий огромные риски для всего континента». Другими словами, Россия сначала отжала у Украины территории, чтобы (в том числе) не допустить ее вступления в НАТО, а теперь боится, что в случае вступления эти территории, которые де-юре остаются украинскими, придется возвращать. О том, что возвращать их придется в любом случае, официальная Москва предпочитает помалкивать.
Так или иначе, вопрос присоединения к Альянсу Финляндии и Швеции ставит его в неловкое положение. Положительные сигналы насчет их заявок здесь четкие, и недавний демарш Эрдогана – это не категорическое «нет», а только озвучивание цены турецкого «да». Возможно, за ним последуют аналогичные заявления еще каких-то стран, но за ними будет так же стоять попытка национальных правительств с максимальной для себя пользой использовать ситуацию. Поэтому принять только что собравшиеся в НАТО Швецию и Финляндию и снова отказать Украине, которая уже 14 лет обивает его порог, не получив даже ПДЧ (который, судя по комментарию временной поверенной в делах США Кристины Квин, вообще не обязателен), – это признать, что в решениях Альянса Россия все-таки продолжает, если не прямо, то косвенно сохранять право вето. Не отказать Украине – это поднять ставки в глобальной игре не только с Россией, но и с Китаем. А такая перспектива, очевидно, пугает и Берлин, и Париж.
То, что СДПГ проиграла уже вторые подряд местные выборы (на этот раз в собственной вотчине и ключевой для любых электоральных марафонов земле Северный Рейн-Вестфалия), хороший для нас сигнал: канцлерство Олафа Шольца шатается не в последнюю очередь из-за репутационно сверхдорогого российского газа. Так что или он сам, или его преемник будет вынужден демонстрировать большую приверженность Украине. В то же время Эммануэль Макрон, который в апреле переизбрался, спокойно может и дальше терять собственное лицо, сохраняя путинское и строя мошеннические конструкты типа «политически единой Европы как альтернативы расширению ЕС». Впрочем, подобные фанаберии все больше наталкиваются на противодействие со стороны Центрально-Восточной Европы, а путинская игра в самого полоумного правителя планеты и бряцание ядерным оружием демонстрируют утопичность макроновских разглагольствований о компромиссах с Кремлем.
Но, как бы то ни было, со вступлением Швеции и Финляндии в НАТО Украина получит два безоговорочных голоса в свою поддержку. А это позволит развить «ось» Лондон-Варшава-Киев, которая начала формироваться до войны, и продолжить развитие оборонного сотрудничества на принципах, приближенных к CENTO – с той разницей, что в рамках этого проекта только одно государство не является членом НАТО. Тем более что Швеция и Финляндия уже заключили соглашения о гарантиях безопасности с Лондоном на переходный период – так называемое «серое время» – от подачи заявки до вступления в Альянс. Этот интервал сейчас считается временем повышенной опасности в связи с возможными провокациями и другими агрессивными действиями со стороны РФ против стран-кандидатов. Однако сомнительно, что Россия отважится сейчас расширять зону конфликта в Европе. Во всяком случае, украинской дипломатии следует воспользоваться случаем добиться от НАТО чего-то большего, чем заверения в «открытости дверей». Тем более что надежной альтернативы трансатлантическому зонту коллективной безопасности на данный момент не существует.
Алексей Кафтан / Деловая столица
