Суть скандала между Вашингтоном и Киевом по поводу оценки вероятности масштабного российского вторжения в Украину, бушевавшего всю прошлую неделю, наиболее точно передает название фильма Софии Копполы, снятого в 2003 году. Тогда он так и не получил своего «Оскара», но в лучшем мире нынешняя ситуация, наверное, позволила сделать это пост-фактум…
Тем не менее ситуацию вполне можно описать словами Lost in Translation – «Утеряно в переводе». Или «Трудности перевода» – хотя этот вариант мне кажется слабее, потому что выдает косяк за объективную реальность.
Напомню, что все началось с очень неудачного словоупотребления. И представители Белого дома, и лично Джозеф Байден в разговоре с Владимиром Зеленским охарактеризовали вторжение как imminent. Тут все и началось. Украинская сторона и лично президент ответили решительно и гневно – мол, нечего сеять панику.
Что было дальше – все мы видели. «Раскол», как его описывала пресса, между союзниками, многоумные комментарии экспертов, выступление Небензи на заседании Совбеза ООН…
Но эта ситуация в действительности вполне анекдотична.
Хорошо образованные люди с родным (американским) английским, Байден и его команда прекрасно понимали, что означает это печально известное imminent. В отличие от многих своих соотечественников и наших – да и не только наших – переводчиков и просто граждан, которые по массе причин привыкли полагаться на Google Translate, пренебрегая толковыми словарями английского языка. Иначе бы наши – и не только наши – переводчики и просто граждане знали, что imminent – не синоним inevitable, хотя оба переводятся одним словом – «неизбежный». На самом же деле разница между ними есть и весьма существенная: первое означает очень высокую вероятность и готовность состояться. Второе – неотвратимость.
Толкование угрозы как «нависшей», очевидно, разделяют и на Западе, и в Киеве. Конфликт интерпретаций возник вокруг угрозы именно неотвратимой.
Но объяснять было уже поздно. Белому дому понадобилась неделя, чтобы осознать, что его просто «не так поняли», – и вот пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки заявила на брифинге, что отныне inevitable в контексте оценок агрессии России против Украины употребляться не будет.
«Я как-то использовала его (термин inevitable. — А.К.). Думаю, что и другие когда-то использовали его. Но потом мы перестали его использовать, потому что, думаю, он посылал сигнал, который мы не собирались подавать, а именно: мы, мол, знаем, что президент Путин уже принял решение», — заявила Псаки.
Вроде бы все, вопрос исчерпан. Однако с нашей подпитываемой страхами и врагом любовью к конспирологии, полагаю, история будет иметь продолжение. Если в первой серии этой трагикомедии «Америка разгоняла панику ради своих интересов», то во второй «она будет сливать нас, потому что уже обо всем договорилась с Кремлем». Это, конечно, будет ложью – ситуация куда сложнее, и до финиша еще как далеко. Соответственно, никто не знает, каким он будет.
… Вскоре после Оранжевой революции я имел честь пообщаться с Ким Кэмпбелл – первой женщиной-премьером Канады. Оценивая отношение Запада к тогдашним событиям, она сказала «мы можем упустить мяч» – и тут же извинилась.
— Мы любим идиомы, особенно спортивные, и чтобы не выглядеть идиотами в мире, должны проверять, как за границей их понимают.
– Каким образом?
— Просто заглянуть в словарь. Наименее желаемое значение будет наиболее цитируемым. Всегда.
Думаю, это отличный совет. И американцам, и нам.
Алексей Кафтан / Деловая столица
