Как упоителен, как роскошен зимний вечер на Банковой! Как томительно холодны те часы, когда отключили электричество на плановый осенне-зимний ремонт и блещет в темноте и тиши голубой неизмеримый Ермак, сладострастным куполом нагнувшийся над Зеленским Вовою, потонувши в неге, обнимая и сжимая его в воздушных объятиях своих! На нем ни пидозры. На Банковой ни речи. Все как будто умерло.
Когда в Офисе Ермака отключили электричество на плановый ремонт линий электропередач, редкие январские посетители зелеугодного заведения высыпали в коридор, затеплив свечки, централизованно закупленные государством согласно четкому плану действий СНБО на случай поклонской войны с Кабо-Верде у концерна ЕДАПС по 500 долларов за штуку в обход системы «Прозорро» в рамках празднования 30-летия Независимости. В зловещих отсветах свечей все были похожи на покойников, особенно Лиза Богуцкая. Понимая это обостренным чутьем психиатра, волею случая оказавшегося по другую сторону баррикад, Лиза старалась вести себя весело, но у нее получалось плохо.
— Ха-ха-ха, — мрачно сказала Лиза. — Ха-ха-ха. Поздравляю вас с новым штаммом вируса «дельтамакрон». Бегом на третью вакцинацию! Вакцина — наше ффсё!
Незначительно поддатый по случаю Старого Нового года Давид Арахамия, заговорщически подмигивая сам себе, больно уколол ее в ягодицу иголкой своего нагрудного значка «Слуга народу». Лиза взвизгнула, пустилась наутек и врезалась в выходящего из кабинета Юзика. Юзик скрутил ее и, не узнав в кромешной тьме, весело сказал:
— Пацаны, я поймал хомячка! Давайте посадим его в клетку, назовем «Марина» и подарим Вове, пусть у него будет полный комплект с «Петей»!
— Назвать меня Мариной — это уже дно! — обиженно прохрипела Богуцкая.
Юзик испуганно взвизгнул, отскочил и врезался в выходящего из кабинета Ермака. В руках Ермака, в отличие от остальных, был фонарик — признак статуса.
— Это не веерные отключения! — объявил Ермак авторитетно. — Повторяю: это не веерные отключения! Обычный плановый ремонт электросетей с соответствующим отключением потребителей от энергоснабжения. Мы четко обращались к Ахметову, чтобы не устраивал свои ремонты посреди зимы, но, как видите, Порошенко все равно все отключает.
Луч фонарика выхватил из темноты рекламный плакат обновленного телеканала «Рада». На плакате была огромная фотография спикера Стефанчука с траурной ленточкой и подписью: «Раптово помер».
— Такой молодой, — скорбно промямлил Арахамия. — Такой спортивный. Вот, вы знаете, про кого угодно мог бы подумать, но только не про него. Почему не Разумков, например? Ходит, сука, тварь сладкая…
— Не ведитесь на фейки порохоботов, со Стефанчуком все хорошо, — успокаивающе сказал Ермак.
— А вы уверены, Андрей? — страшным шепотом спросила Богуцкая. Из ее проколотой ягодицы тонкой струйкой текла кровь. — Ведь дыма без огня не бывает, обновленный канал «Рада» теперь подает только проверенную информацию, на нем выступает сам Гетманцев!
— Ну да, ты еще скажи, что Зеленский умер, — брякнул Юзик и немедленно пожалел о том, что сказал крамолу.
— А я, кстати, читал об этом! — воскликнул Арахамия и собирался было засмеяться, но смех внезапно застрял у него в горле. — Это в России такой телеведущий был, просто однофамилец, но, согласитесь, получилось забавно.
— Тебе забавно? — холодно улыбнулся Ермак.
— Не, ну я-то сразу понял, что все это враки, — быстро поправился Арахамия, проклиная себя за длинный язык. — Писали, что он умер на отдыхе в Доминикане, но разве может Зеленский в такое тяжелое для страны время поехать отдыхать в Доминикану, правда, ребят?.. Ну правда же?
Все почему-то промолчали, отводя глаза.
— А я еще читала, что это случилось из-за того, что этот Зеленский много курил и кофе пил, — задумчиво пробормотала Богуцкая. — Кофе пил, понимаете? То есть это, получается, кто-то постоянно говорил ему: «Пошли кофе пить!» — а он такой: «Пошли!», понимаете?
— Думаю, это было случайное совпадение, — начиная раздражаться, сказал Ермак. — И хватит об этом.
— Сначала покажите Зеленского, — неожиданно заупрямилась Богуцкая. — Зеленский где?
— Так умер же, — удивился Арахамия.
— Да не тот! — раздраженно сказала Лиза. — Настоящий Зеленский где?
— Ну как где, — начал Ермак, взвешивая каждое слово. — С понедельника трудится на рабочем месте 24 на 7, где же еще.
— Вот прямо сейчас? — подозрительно переспросила Богуцкая. — Света ж нет.
— Там, где он трудится, всегда светло, — благоговейно сказал Ермак.
На глаза Богуцкой навернулись слезы.
— Я так и знала, — прошептала она. — Он в раю?
— Да чтоб тебя! — заорал Ермак. — Совсем сдурела?! Как ты могла подумать такое?!
— Не могу поверить, чтобы Вова попал в ад, — возразила Лиза. — Он ведь всегда был такой человечный…
— Лиза, — прошипел Ермак. — С Вовой все хорошо. Он жив и здоров. Мы с ним еще всех вас переживем, помянешь мое слово.
— Помянем же и бедного Стефанчука, — простонал Арахамия. — Первыми уходят лучшие…
Не успел Ермак в сердцах огреть его по голове фонариком, чтобы привести в чувство, как в темноте кто-то запел зловещим жутким басом:
— А не спеши ты нас хорониииить, а у нас еще здесь делааааа…
Из глубины коридора на друзей надвигалось что-то огромное.
— А лучше дай нам дотанцевааааать, возбуждаясь на наготуууууу…
Ермак, которому тоже невольно передались мрачные эмоции окружающих, дрожащей рукой осветил коридор. Свет фонаря выхватил из темноты огромное бледное лицо Стефанчука.
— Аааа! — заорал Арахамия. — Боже святый грешный помилуй мя во веки веков аминь коран еси на небеси! Не ешь меня, зловещий Стефанчук, я за тебя сейчас свечку поставлю, вот, смотри!
Он поставил свечку и случайно подпалил подол платья Богуцкой. Платье загорелось, Богуцкая взвыла, как привидение, все бросились ее тушить.
— Посмотри на часы, посмотри на портрет на стенеее, — пропел Стефанчук. — Прислушайся, там за окнооом ты услышишь наш смеееехххх…
— Я видел твой портрет на стене! — взвизгнул Арахамия. — На нем написано, что ты раптово… ну… Однако если тебе действительно надо дотанцевать, ну или там песню допеть…
— Чую кровь, — сказал Стефанчук. — У кого-то сейчас идет кровь. Дай.
— Это у меня, — призналась Богуцкая, бросив на Арахамию злобный взгляд. — Но я тебе не дам, не смей меня винить.
— Ночь шуршит над головой, как вампира черный плааащщщ, — прошипел Стефанчук. — Мы проходим стороноооой, эти игры не для наассс…
— Вот и проходи давай, не задерживайся, — чувствуя, как шевелятся на голове волосы, посоветовал ему Ермак. — Изыди, спикер.
— Штошшшшш… — прошипел Стефанчук и стал разворачиваться обратно без помощи ног.
— Вызываю дух Стефанчука! — внезапно сказала Богуцкая. — Дух, ты здесь?
— А тебе повылазило, что ли? — огрызнулся Стефанчук.
— Дух, скажи, ты видел там Вову Зеленского? — спросила Богуцкая. — Хорошо ли ему? Покойно ли?
— А он не там, — страшно ухмыльнулся Стефанчук. — Он здесь.
В тот же миг из глубины коридора раздалось шарканье сноуборда по паркету.
— Дяякую, — прохрипело что-то во тьме. — Дуууже дяааакую. Сегодня Всемирный день Дяааааакую!
Ермак выронил фонарь, тот упал и разбился. Из темноты на друзей надвигалось что-то маленькое, честное и человечное.
— Дяяяакую своей мааааме, дякую своему паааапе, дякую абсолютно всем спортсмеееенам…
— Да это же Граф Дякула! — взвизгнула Лиза. — Бежим!
— Не так бысссстро, — прошипел Стефанчук и впился Лизе клыками в то место, из которого у нее шла кровь, пущенная легкомысленным Арахамией.
— Да будет свет! — закричал Ермак. — Игорь Валериевич, бл#дь, хватит майнить, включите свет!
И стал свет.
Ермак встряхнул головой и огляделся. Он сидел в своем рабочем кабинете за письменным столом, рядом с ним сидел Зеленский и теребил его за плечо.
— Андрей, проснись, — с тревогой приговаривал Зеленский. — У нас проблемы.
— А я и не сплю, — быстро сказал Ермак.
Отогнав от себя наваждение, глава Офиса Ермака навалился на работу с утроенной силой.
Василий Рыбников / Цензор.нет
