Недаром за годы правления Путина он стал наиболее популярным в России. Космос и будущее будоражат умы россиян куда меньше, чем Земля и прошлое по вполне очевидным причинам: из реальных достижений российские космические программы могут похвастать разве что космических масштабов распилом бюджета и тщательным выпиливанием «с» из всех остальных космических проектов.
Российская мифология – и политическая, и социальная, и бытовая – зациклена на прошлом. Именно там размещается главная скрепа нынешней российской цивилизации («особый путь», все менее совместимый и с современным Западом, и с современным Востоком, позволяет говорить именно об отдельной цивилизации) – Золотой век величия страны и благополучия ее граждан.
«Современное» общество, развивающееся в парадигме прогресса, обычно выносит его в относительно обозримое будущее. В минувшем же он оказывается, если современность не располагает к оптимизму, и рай «уже потерян», а не «еще не создан». Это типичная ситуация ресентимента, порождающая ностальгию по «старым добрым временам» – и, соответственно, повышенный спрос на их «возрождение».
Но под маской «возрождения» (на самом деле, как минимум, со времен того самого Ренессанса и Французской революции) кроется более или менее ограниченная фантазия по мотивам представлений о прошлом. Эта фантазия и ложится в основу реконструкции – в историческом смысле. Проще говоря, это воплощение в жизнь современных представлений о прошлом – что по определению означает всего лишь возможный, а чаще – лишь желанный для сегодняшнего реконструктора его облик.
Кремлевский реконструктор и его присные не особо заморачиваются точностью своей реконструкции. Сделать «как было» со всей очевидностью невозможно, а стилизация – и дешевле, и эффектнее. Да и вообще, достоверность вредна, а потому ею не просто можно, но должно пренебречь ради внутренней стройности концепции, несмотря на ее явную эклектичность. Это, собственно, и есть альтернативная история.
История, в которой, помимо прочего, украинцы – это хакнутые австрийским генштабом русские, Польша начала Вторую Мировую, а СССР пал жертвой внешних врагов. В общем,»перепишем древний миф, чтобы лев остался жив». Собственно, эта игра в имитацию до сих пор является едва ли не главной гарантией стабильности путинского режима, потому что публика тоже в ней активно участвует.
Череда реконструкций связана между собой не так сюжетом, как нарративом, набором незакрываемых в принципе гештальтов, на закрытие которых уходят десятилетия и неисчислимые ресурсы.
И вот президент с легкостью становится генсеком-самодержцем. И суля своим подданным рай, тогда как недруги «просто сдохнут» в радиоактивном пепле – парафразом другого генсека, обещавшего их безыскусно похоронить с участием кузькиной матери. И вот рассылаются по ближним и дальним странам ихтамнеты с резидентами, возвращаются СМЕРШ и политические убийства.
И вот президент-генсек-самодержец пытается исправить лавину катастроф, обвалившуюся на родину со сломом Берлинской стены. Переиграть очередного канцлера Германии, снова выменивая ресурсы на лояльность. Одержать психологическую победу над НАТО, показав его беспомощность. Вернуть Европу к ее естественному состоянию разрозненности и вражды. Раздуть новую войну на Ближнем Востоке. Сдержать кошмар коалиций и ужас революций (да-да, это как раз самодержец – Николай І, если что). Покорить, наконец, Кавказ. Переиграть Прутский поход. Нагадить вечно гадящей англичанке. Напомнить длиннорукому Сэму о завещанном самим Вашингтоном изоляционизме. Наново сыграть судетский сценарий – в иной локации.
Переиграть, наконец, Карибский кризис – дорого (нет – очень дорого) продав разрядку на своих условиях. Не на Кубе, конечно – география не важнее принципа, поэтому можно выбрать наиболее удобное. Так почему бы взамен не разыграть по всем правилам кризис Черноморский – с эскалацией, сосредоточением войск и кораблей, с реальной угрозой ядерного армагеддона?
В любом случае, это сильно напоминает игру «Цивилизация» незабвенного Сида Мейера. Игру, в которой нет кнопки «Сохранить». Но кремлевским альтернативщикам это до лампочки – они рвутся в Зал Славы.
Алексей Кафтан / Деловая столица
